Они с Ноэль жили в квартирке рядом с Кларк-Стрит в Андерсонвиле: там поселилось довольно много лесбиянок. Ноэль так и продолжала работать в «Восьмиграннике учения», несмотря на все тамошние проблемы, и теперь уже была директором школы: некоторым ученикам она внушала ужас, а Зи по-прежнему считала ее неподражаемой. В Андерсонвиле, где они с Ноэль иногда ходили по улице, держась за руки, она часто думала о том, как невольно скрывала свою природу во многих других местах. Привычка таиться тогда казалась ей частью ее самой.

Со временем она начала в бытовых разговорах называть себя не «гомосексуалкой» словом «квир». Это звучало внушительнее, необычнее, подчеркивало отличие от других. По понятиям Зи, слово «лесбиянка» вышло из обращения вместе с магнитофонными кассетами. Она всегда считала себя политической активисткой, но теперь, оглядываясь в прошлое, понимала, что политика была для нее всего лишь отвлечением: по ее мнению, нынешняя деятельность тоже в глубинном, исконном смысле была политической, потому что она входила в дома нуждающихся, видела, какой жизнью они живут. В витринах и на досках объявлений местных магазинов и кафе все время висели объявления: требуются волонтеры. Зи выбрала для себя группу, которая занималась молодыми бездомными. Кроме того, всегда не хватало людей в фондах, помогавших ВИЧ-инфицированным, в организации, которая боролась с расовыми предрассудками. Кто-то из знакомых Зи постоянно зазывал ее на очередное собрание в очередном церковном подвале.

Зи не хотела проводить свободные часы в церковном подвале. Ей сразу же представлялись низкие своды, длинные столы с бутылками яблочного сока. Представлялись складные стулья, даже слышался скрип их ножек по линолеуму, потрескивание, когда раскладывают новые стулья, а потом звучат слова: «Нужно еще место» – и круг расширяется. Впрочем, некоторые встречи она посещала с удовольствием, а потом и сама начала их проводить. Ноэль иногда ходила с ней, хотя часто отказывалась – к концу рабочего дня она выматывалась, ложилась отдохнуть, а еще оставались недоделанные дела.

Вот и сейчас, когда Зи договорила с Грир, Ноэль сидела на диване, составляя еженедельное послание к родителям и опекунам.

– Послушай, – сказала Зи, – завтра приедет Грир. Остановится у нас. Надеюсь, это нормально, хотя я тебя и не предупредила.

Когда в середине следующего дня Грир позвонила в дверь – она приехала из аэропорта на такси – Зи ждала ее в той же готовности, что и на работе, с перспективой разбираться с чрезвычайной ситуацией, в которую попала ее лучшая подруга. Она посадила Грир на диван, налила ей в стакан очень холодной воды – один из преподавателей внушил ей, что обезвоживание крайне опасно, а вода – вещь бесплатная, и она есть везде. Огонь в душе она не погасит, но заставит человека вспомнить: я – часть реального мира, человек со стаканом в руке. По крайней мере, на это я все еще способен. Иногда на глазах у Зи человек подносил стакан к губам, отпивал – и она с облегчением следила за движениями руки, движениями горла, за тем, что даже в этой ситуации тело продолжает функционировать.