Он сказал, что на следующий день позвонит ей по поводу покупки рекламного модуля, но собирался заодно уговорить ее встретиться снова. «Ты просто должна со мной встретиться», – скажет он ей. Станет умолять, поведает, что они с женой живут каждый своей жизнью, что жене, по сути, все равно – при том что такого мира, где это было бы правдой, не существовало.

Мадлен слышала, как он вернулся домой, беззвучно вошла в гостиную в атласном халате, глянула на него – вот он, сидит, ошеломленный, взбудораженный, разбитый – и поняла. Как она поняла? Как-то поняла.

– Как ее зовут? – осведомилась Мадлен.

– Ох, – только и ответил он на долгом выдохе.

– Эммет, я тебя прошу, скажи мне. Мне лучше знать.

Лгать он не умел, а кроме того, все еще находился в горниле сильных чувств, которыми его окружила Фейт, и потому ответил:

– Одна женщина, с которой я познакомился на работе.

– Назови имя.

– Фейт Фрэнк.

– Работает в «Набиско»?

– Нет. Хотела продать рекламное место в своем журнале.

– В смысле, она издательница?

– Да.

– «Редбук»? «Макколс»? «Ледис»? «Хоум джорнал»?

– «Блумер».

– Первый раз слышу.

– Борцы за права женщин, – объяснил он слабым голосом. – Ну, знаешь таких.

Жена молча глядела на него.

– Полагаю, она красивее меня, – заметила она. – Вопрос – она меня интереснее? И умнее?

– Мадлен, не надо.