В 1933 г. Митин в своей «программной» статье «Сталин и материалистическая диалектика» писал: «Сталин является крупнейшим воинствующим материалистом‑диалек‑тиком нашей эпохи… Проанализировать хотя бы некоторые вопросы материалистической диалектики в работах т. Сталина – дело большой сложности, ибо замечательная простота, ясность, чеканность этих работ представляют собой результат предварительно уже проделанной огромной, гениальной теоретической работы». Многозначительный философский вывод.

Временами «философский» фимиам Митина в адрес Сталина приобретал слишком причудливую форму: «Нет ни одной статьи, ни одной работы т. Сталина, которая не была бы примером творческого марксизма. Именно поэтому он не только воинствующий материалист‑диалектик, но и крупнейший теоретик материалистической диалектики современности…» К чему привела политика воинствующего материалиста‑диалектика и какими, отнюдь не теоретическими, методами он расправлялся с оппонентами – известно.

Не знаем, владел ли Митин грузинским языком, излагая свои мысли: «В 1906–1907 гг. товарищ Сталин в целом ряде своих статей, опубликованных на грузинском языке на Кавказе, дает развернутое изложение существа марксистской философии. Работы т. Сталина совершенно исключительны по богатству своего содержания, это. наиболее зрелый итог в развитии человеческой мысли».

Сам Сталин вряд ли заблуждался относительно научного уровня работ академика. В философских кругах достаточно широко была известна сталинская фраза: «Митин звезд с неба не хватает, но технику дела знает хорошо». Именно такой служитель истины был нужен вождю как человек, исполненный почти собачьей преданности, выше любых научных или нравственных идеалов.

После войны Митин активно возглавляет на своем направлении борьбу с космополитизмом, а также с генетиками. Он участник написания одной из самых мрачных страниц в истории отечественной науки – печально знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г., отбросившей генетику на десятилетия назад.

После XX съезда карьера академика пошла на спад. В 1961 г. на ХХП съезде КПСС он не был избран в состав ЦК, куда входил с 1939 г. В 1956 г. Марк Борисович укрылся от возможной ответственности за свою «научную работу» в тихой заводи Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний.

Но во второй половине 1960‑х гг. Митин вновь почувствовал себя нужным, оказавшись во главе нового идеологического учреждения – Научного совета по проблемам зарубежных идеологических течений АН СССР. Для коллег академика не было секретом, что это новое структурное подразделение в системе Академии наук СССР и почетная должность председателя были созданы специально для Митина. Интересно, что и многие дожившие до конца оттепели участники разного рода «философских и научных дискуссий» также пережили второе рождение при позднем Хрущеве и раннем Брежневе. Взять хотя бы академика Лысенко или академика Минца Исаака Израилевича, крупного специалиста по истории партии.