Только после разгрома 6-й немецкой армии генерал-фельдмарша­ла Паулюса в Сталинграде перед началом нового летнего наступле­ния в районе Курска и Белгорода руководство организованного в мар­те 1942 года в составе Главного имперского управления безопасности (РСХА) разведывательно-диверсионного органа под условным названи­ем «Цеппелин» решилось на заброску в Коми АССР десантной группы Смирнова-Николаева. Бессонов отметил на карте место высадки десан­та и приказал захватить сельхозлагерь НКВД «Кедровый Шор», освобо­дить содержавшуюся в нем Андрееву-Горбунову, выйти на связь с развед­центром и подготовить плацдарм для приема новых десантных групп.

У Смирнова-Николаева был свой план действий. После приземле­ния в ночь с 6 на 7 июня 1943 года на левом берегу речки Вой-Вож в трид­цати километрах от сельхозлагеря, в местечке, называемом «Развилки» (там расходились речки Лунь-Вож и Вой-Вож и находилось отделение сельхозлагеря, где заключенные заготовляли сено и пасли молодняк) он предложил своему заместителю Годову изменить утвержденный Бессо­новым маршрут.

Но бывший колчаковский офицер, считавший, что «среди идущих к нам не будет (или почти не будет) идущих с задней мыслью перебе­жать к советам: все красноармейцы хорошо понимают, что таким пере­бежчикам советы не поверят и что они будут расстреляны», был убит. Кто застрелил командира группы, имевшего изготовленные в немецком разведоргане «Цеппелин-норд» документы капитана 65-го стрелкового полка войск НКВД Николаева Владимира Николаевича? Каков мотив убийства? Куда делась его карта с нанесенным на ней маршрутом к тай­нику с ценностями Сибирского белого движения?

Писатель Рекемчук в своей повести «Б7-Б7 выходит из игры» назвал стрелявшим в Николаева радиста Одинцова:

«Одинцов и Доронин прыгнули с самолета почти одновременно и приземлились рядом — вернее повисли на ветвях соседних деревь­ев. Пришлось обрезать кинжалами стропы и спускаться вниз, обдирая до крови руки, в клочья изодрав летные комбинезоны.

—  Живой?

—  Живой.

—  Ну, с приездом!..

Где-то поблизости трижды пропел рожок: Николаев подавал услов­ный сигнал сбора.

Одинцов вынул из кобуры “парабеллум”, отвел предохранитель и переложил револьвер в карман брюк.

—  Ты — что? — нахмурился Доронин.

—  Ничего... Как только увижу — пристрелю: ахнуть не успеют. А по­том пойдем искать своих...

Доронин задумчиво покачал головой:

—  Нельзя стрелять. Нужно живым его взять, доставить к своим живого.

—  А как ты это сделаешь?

—  Поговорим с остальными. Обезоружим. Выходить из лесу надо всем вместе...