В одном из заявлений на имя Берии она подчеркнула: «Знавшие меня по моей работе в ВЧК-ОГПУ-НКВД создали для меня в следствен­ной тюрьме невыносимую обстановку»[113].

Следствие интересовалось участием Андреевой в чекистском кладоискательстве. Но Александра Азарьевна, помня предостережения Мол­чанова, показала, что это «побочное направление деятельности СПО ОГПУ-НКВД курировал лично начальник отдела, и она не знает, где находится его личный архив с описаниями драгоценностей, тайников и схем подходов к ним».

А потом был пересыльный лагерь НКВД в Котласе, где она встре­тилась с комбригом Бессоновым (звание майора госбезопасности соот­ветствовало армейскому званию комбрига). Бывший порученец первого замнаркома НКВД командарма 1-го ранга Фриновского знал, чем зани­малась помощница начальника СПО, так как неоднократно участвовал в войсковом обеспечении кладоискательства.

О чем они говорили на лагерном этапе (тогда мужчины и женщины еще содержались вместе), неизвестно. Только вскоре Бессонова освобо­дили и отправили на службу в Красную армию начальником штаба 102-й стрелковой дивизии.

Прощаясь с Андреевой, восстановленный в звании комбрига Бессо­нов знал, что ее направляют с учетом медицинского образования фельд­шером в сельхозлагерь НКВД «Кедровый Шор».

Вот почему, провожая в июне 1943 года десант из числа завербо­ванных немцами советских военнопленных, Бессонов указал на карте Коми АССР Кожвинский район, а местом высадки отметил точку в три­дцати километрах от поселка Кедровый Шор. А среди добротно изго­товленных в гитлеровском разведоргане «Цеппелин-норд» фиктивных документов имелись удостоверения личности с печатями «Народный Комиссариат Внутренних Дел. Главное Управление Государственной Безопасности» и три фотографии... майора госбезопасности Андрее­вой-Горбуновой Александры Азарьевны.

Но руководитель созданного немцами из пленных командиров Красной армии Политического центра борьбы с большевизмом ком­бриг-предатель Бессонов не знал, что у бывшего колчаковского офице­ра Николаева была своя топографическая карта северной республики и собственный секретный маршрут.

Пропавшая карта

Командир сформированной немцами из советских военноплен­ных разведывательно-диверсионной группы Николаев был ког­да-то Владимиром Николаевичем Смирновым. Уроженец Тобольска, прапорщик пулеметной команды Северного отряда 25-го Тобольского полка 1-го Средне-Сибирского корпуса хорошо знал места предстоя­щего десантирования.

Когда в конце марта 1919 года в районе Усть-Кожвы соединились вой­ска Северного и Восточного фронтов белых, отряд, в котором служил Смирнов-Николаев, был развернут в Троицко-Печорске в отдельный Сибирский Печорский полк.