В 1961 году «к Октябрьским» Охотный Ряд переименовали. Точно по словам неизвестного автора, дописавшего визборовскую песню, «стоит здесь Маркс с мохнатой головой, на свой проспект уставил грустный взгляд». Теперь с той же задумчивостью во взоре Маркс опять глядит на Охотный Ряд – в 1990 году этому, так же как и остальным кускам проспекта Маркса, вернули историческое имя. И даже «охотнорядцы» снова объявились: так иной раз в сердцах называют нынешних обитателей бывшего Госплана.
Останкино Сик транзит?
Останкино
Начнем издалека – с Кускова. Помните Петра Борисовича Шереметева, получившего в приданое за супругой несметные богатства и громадные имения князей Черкасских? Среди них было и это – Останкино. «Князь Петру» достались село и полвека назад построенный храм Троицы, что и сегодня глядится в Останкинский пруд. По словам Кондратьева, Петр Шереметев не обратил своего взора на Останкино, поскольку оный был обращен на милое сердцу его богатой супруги Кусково. Там он по большей части и живал, когда не бывал в Москве или в Фонтанном доме в Петербурге, там оставался и по смерти жены. Там он дважды принимал императрицу, там же устроил и театр: по свидетельству восторженного, но неточного Пыляева, равный по величине гораздо позже созданному Малому театру, но по богатству далеко его опережавши.
Театр и сыграл свою роль. Сын Петра Борисовича Николай Петрович влюбился в свою крепостную актрису Парашу Ковалеву, по псевдониму Жемчугову, и стал жить с ней в Кускове. Если верить Пыляеву и Кондратьеву, влюбленных замучили сплетни – местных жителей и посетителей, приезжавших погулять по саду: во времена Шереметевых туда пускали свободно, не то что сейчас. Граф Николай решил перевезти любимую подальше от мест, где она бегала замурзанной дочкой местного кузнеца, для чего и выстроил далеко от Кускова – в Останкине – дом, как пишет Кондратьев, «наподобие загородных вилл римских патрициев».
Списком архитекторов, которым приписывают участие в строительстве дворца, можно занять пару страниц, но серьезные исследователи склоняются к авторству Кампорези и Кваренги, причем эти знаменитости делали только проект, а строили крепостные: Аргунов (не Федор, а другой – Павел), А. Миронов и Г. Дикушин. Был в роскошно убранном с редкостными паркетами дворце и театр: как без него, когда возлюбленная – актриса? Все это великолепие отражалось в Останкинском пруду, а дальше шумела роща, павшая жертвой эффектного трюка, которым пожелали поразить посетившего Останкино императора Павла. Деревья в роще подпилили, за каждым поставили крепостного, благо их у Шереметева было как муравьев в муравейнике, а как царь приблизился, разом скомандовали «Вали!» Перед изумленным монархом предстал Останкинский дворец во всей красе.