Выше было сказано, если вспомните, что Тернер — единственный художник, который когда-либо передавал выражение тихой воды или силу взволнованной воды.

§ 20. Его рисунки падающей воды с особым выражением тяжести

§ 20. Его рисунки падающей воды с особым выражением тяжести

Он достигает этого выражения силы в падающей или текущей воде посредством смелой и полной передачи ее форм, он никогда не теряется и не теряет своего сюжета в плеске водопада; присутствие духа никогда не покидает его, в то время как он сходит вниз; он не ослепляет нас брызгами, он не маскирует облик водопада его собственной драпировкой. Немного рассыпчатых белил или слегка потертая бумага скоро дадут эффект безразличной пены; но природа дает еще кое-что, кроме пены, она показывает под ней и сквозь нее любопытное очертание превосходно изученной формы, которую природа придала каждой волне и линии водопада, и вот к этому-то разнообразию известного характера Тернер всегда и стремится, отвергая, насколько это возможно, все, что скрывает или поглощает его. Так, в верхнем водопаде Тиза, хотя весь бассейн водопада синий и туманный от подымающихся паров, внимание зрителя, главным образом, направляется к концентрическим поясам и нежным изгибам самой падающей воды, и невозможно выразить, с какой бесподобной точностью они передаются. Они составляют характеристичную черту могучего потока, спускающегося без помехи или перерыва по узкому руслу, и расширяющегося по мере падения. Они выражают постоянную форму, которую такой поток принимает, спускаясь, а между тем мне кажется, было бы трудно указать на другой случай, где они были бы переданы в живописи. В водопадах работы даже лучших наших художников вы найдете только прыгающие линии параболического вида и плескающуюся бесформенную пену; вследствие этого, хотя им и удастся заставить вас понять быстроту воды, они никогда не дадут вам почувствовать тяжесть ее; поток в их изображении кажется быстродействующим, а не опрокинутым навзничь, скачущим, а не падающим. Вода, правда, делает небольшой скачок, она прыгает с плотины или через камень, но она сваливается при высоком водопаде в роде данного,

§ 21. Место, где великие водопады покидают свое ложе и падают, в изображении Тернера

§ 21. Место, где великие водопады покидают свое ложе и падают, в изображении Тернера

и когда мы потеряем параболическую линию, дойдем до положения цепи; когда мы теряем прыжок водопада и доходим до его ныряния, мы начинаем действительно чувствовать его тяжесть и ярость. Там, где вода делает первый прыжок, она, так сказать, спокойна, владеет собой, неинтересна и математично рассчетлива, но она проявляет себя вполне, когда видит, что попала в беду и что ей приходится сделать бóльший прыжок, чем она рассчитывала; тогда то она начинает изгибаться, извиваться, выбрасывать пояс за поясом, растягивая их все более яростно в своем падении, высылать похожие на ракеты остроконечные, свистящие стрелы по бокам в поисках за дном. И вот это то расслабление, эта безнадежная передача своей тяжелой силы на волю воздуха особенно хорошо выражены у Тернера, а в особенности в нашем примере; другие наши художники, придерживаясь параболической линии, если они не теряются в дыме и пене, делают свои водопады как бы мускулистыми и упругими, и они могут счесть себя счастливыми, если сумеют удержать свою воду от остановки. Я убежден, что величие движения, которое Тернер передал посредством этих концентрических, отвисших линий, должно чувствоваться даже тем, кто никогда не видел высокого водопада и поэтому не может оценить удивительной верности этих линий природы.