Но самым страшным отродьем человека был кентавр добра и зла; тоже ребенком, играясь, Адам скрестил их, и появилось зло, которое рождает добро, добро, которое ведет ко злу, и еще великое множество их разновидностей, где вообще не разберешь – где кончается одно и начинается другое, так всё перепуталось и переплелось. Наслав на землю воды потопа, Господь думал очистить мир, снова вернуть его в первозданное состояние; большинство уродов тогда и вправду утонуло, но этого мутанта извести не удалось. Не имея тела, он жил в душе человека, жил в душе даже самого праведного из людей, Ноя, и, попав на Ковчег, уцелел.

Даже Христа, Сына Божьего, чистое добро, данное Господом людям во искупление их грехов, данное как прощение, как возможность очиститься и воскреснуть для жизни с Богом, – и Его сумели соединить со злом: сколько крови, сколько несправедливости творилось Его именем, сколько невинных погибло! Господь не питал иллюзий на сей счет. Он говорил, когда сошли воды:

“Не буду больше проклинать землю из-за человека, ибо помысел сердца человека зол с юности его”. То есть, что человек может исправиться, Он не верил. Живые твари, сумевшие сохранить свое естество, каким его сотворил Господь, ко времени потопа еще существовали, а чистого добра не осталось – всё оно было перемешано со злом».

«Но ведь Господь поклялся, что не будет напускать воды потопа на землю и губить живое, уже зная это, – сказал я. – Почему же сейчас Он нарушил слово?»

«Он ничего не нарушал, – возразил Ифраимов. – Этот потоп вообще не воля Господа, Он лишь снизошел к молитвам, которые много тысяч лет обращал к Нему людской род. Если до потопа человек, не ведая греха, легко творил зло, то после потопа, после Ноя он понял, как греховен, как далеко отошел от Бога; грех стал доставлять человеку немыслимые страдания, он был как короста – всё тонуло во зле. Да и тогда были те, кто умел найти путь к Богу, умел и среди всеобщего зла оставаться праведным – именно их молитвами чаша весов долго колебалась, иногда даже казалось, что их жизнью, их учением, их пророческим даром добро одержит верх, но потом люди окончательно отчаялись.

Когда-то человек думал, что может спастись, вернуться в Рай сам, без помощи Бога, вернуться, построив Вавилонскую башню, – теперь же он вспомнил, что создан по образу и подобию Господа и решил повторить Его в другом – призвать потоп и покончить со злом.

Мысль эта крепла, крепла в людях, и однажды пришло время, когда они уже не могли думать ни о чем ином. Это превратилось в манию. Они были уверены, что то, чего хотят, угодно Господу, и не скрывали, что их потоп будет жестче Богова; они знали, где корень зла. Корень был в них самих, был в каждой человеческой душе, и они стали молить Господа о смерти, молить, чтобы погибли все, весь их род, никто, будь он даже праведник из праведников, не должен был уцелеть. Революция и была началом потопа.