Предоставленные сами себе, дети пытались имитировать поведение взрослых, начинали рано употреблять алкоголь[1148]. Нередко сами родители брали своих малолетних детей с собой в шинок[1149]. Неблагополучная семейная обстановка, отсутствие воспитания и контроля приводили к тому, что дети и сами становились преступниками.
Такое достаточно пренебрежительное отношение к детям, обесценивание значимости жизни ребенка, было обусловлено тяжелыми условиями жизни и стало частью менталитета. Это нашло отражение в выражении о ребенке: «Калі на жывое – будзе жыва, калі на мёртвае – памрэ»[1150].
«Брухарэзы», «звярьё, а ня людзі» и другие…
«Брухарэзы», «звярьё, а ня людзі» и другие…
Сообщения о различных правонарушениях «Наша Нива» публикавала с первого года издания в каждом номере. Первоначально это были небольшие заметки, которые просто сообщали о самом факте совершения какого-либо проступка в той или иной местности, где были корреспонденты «Нашей Нивы». Причем газета публиковала факты о самых жестоких убийствах с жуткими живописными деталями. В большинстве случаев какие-либо авторские комментарии к описываемым событиям отстуствовали. С 1912 г. меняется формат издания и самих публикаций. Газетные заметки о правонарушениях сопровождаются заголовками, через которые автор очень образно и довольно эмоционально давал свою оценку описываемым событиям. Кроме того, появляются аналитические статьи, в которых авторы ставят проблему, анализируют ее причины и рассуждают о возможных путях ее решения.
Названия статей были очень яркими и четко передавали суть той идеи, которую автор хотел донести до читателя – «Чэлавек чэлавеку воўкам», «Звярьё, а ня людзі», «Брухарэзы», «Здзічэньне», «Прапіваюць розум, дабытак і жыцьцём прыплачываюць», «Агідлівае бацькаубіуства» и т. д.
В 1914 г. была опубликована заметка «Звярьё, а ня людзі». В ней описывался случай, произошедший на сельской свадьбе. Гости возвращались домой со свадьбы на подводах. По пути необходимо было пересечь по льду замерзшую реку. Лед оказался непрочным, и лошади ушли под воду. Местное население, вместо того, чтобы броситься спасать лошадей, стало торговаться с хозяином о стоимости своих услуг[1151]. В другой заметке «Брухарэзы» рассказывается о том, что на сельской свадьбе один из гостей сломал скрипку. Возникла ссора, во время которой одному из парней распороли ножом живот. От полученных ранений он умер. Автор задается риторическим вопросом о том, что убийц ссылают на каторгу, а все-таки их число, число хулиганов почему-то растет и растет[1152]. В 1913 г. Ф. Красовский в статье «Здзічэньне» описывает драку, в которой на одного сельского парня напали трое с ножами и камнями. В результате парню было нанесено свыше десяти ножевых ранений, от которых он и умер. Подводя итог, автор восклицает «О tempore, о mores!»[1153].