«Ему от меня не уйти». Фанис перешел мост и остановился у забора. Что он будет делать теперь? Ее дом на другой улице. Евтихис ждал, спрятавшись за столб. Он вынужден был нырнуть в подъезд, потому что Фанис вдруг повернул назад. Вот он опять остановился. Затем направился все-таки к дому Эльпиды. На углу замешкался. Евтихис присел за грудой ящиков.

Наконец Фанис набрался решимости и зашагал к ее двери. Евтихис подкрался поближе и спрятался за грузовик. В подвале горел свет. Почему он не постучит в окно? Долго еще будет стоять он, прижавшись к стене? Кто-то прошел мимо. Фанис сделал несколько шагов вперед, затем вернулся. «Теперь пусть попробует прикидываться». Как только дверь откроется, он выскочит из своей засады, чтобы раз и навсегда покончить с этой историей. Не ждет ли Эльпида Фаниса? Тот долго топтался на месте, но, так и не постучав, побрел по улице и вскоре поравнялся с машиной, за которой спрятался Евтихис.

— Попался! — внезапно закричал Евтихис. — Теперь ты не проведешь меня.

Фанис растерялся, но даже не подумал бежать. Евтихис крепко вцепился ему в плечо.

— Ну, подлец, что ты скажешь?

— Ничего. Вот я притащился сюда, но…

Продолжая крепко держать его, Евтихис внимательно посмотрел ему в лицо.

— Почему ты не зашел к ней? Если ты ее любишь, чего же трусишь? Почему не постучал в окно?

— Но…

— Может, она ждет тебя? А ты подходишь к двери и потом убегаешь?

Наконец Евтихис отпустил его. В глазах Фаниса застыл испуг.

— Теперь мы можем поговорить начистоту.

— Видно, ты, Евтихис, любишь ее больше…

— Это тебя не касается, я не собираюсь вставать тебе поперек дороги…

— Тогда как же мы можем говорить начистоту? Почему ты следил за мной? Что ты забыл здесь?

— Значит, ты ее любишь? Вот это мне и надо знать. Я же тебя предупреждал: ты не должен ничего от меня скрывать. Люби ее на здоровье, но я хочу все знать.

— Это мое дело, — твердо сказал Фанис.

— Давай, я позову ее, и ты с ней объяснишься?

— Если, по-твоему, так лучше…

Евтихис взял Фаниса за руку, и они пересекли безлюдный мост. Дул холодный ветер, и луна показалась на омытом небе. Евтихис спросил спокойно, дружески: