Существенно, что рассмотрение именно этого аспекта позволяет увидеть, что позиция, которую культивировал Александр I, а затем и Николай I, не была единственно возможной. Ведь отношение Романовых к польскому проекту памяти о событиях начала XVII в. далеко не всегда строилось на стремлении «предать забвению».

Символическая ось триумфа Польши над Московским царством, «вшитая» в пространство польской столицы, сложилась задолго до появления в Варшаве Александра I или Николая I. Она сформировалась еще в первой половине XVII столетия и была выстроена вокруг двух исторических персонажей-антагонистов, из которых один – польский король Сигизмунд III – выступал в роли героя и триумфатора, а второй – московский царь Василий Шуйский – в роли поверженного и униженного врага, жизненный крах которого с особой яркостью высвечивал победу противника.

Польский король Сигизмунд III был одним из главных действующих лиц русско-польского политического и военного конфликта периода Смутного времени. Именно он поддерживал проект политического захвата власти в России, связанный с появлением таких фигур, как Лжедмитрий и Марина Мнишек, а затем перешел к военным действиям, результатом которых стали захват Москвы войсками Речи Посполитой (1610 г.) и избрание на московский престол сына Сигизмунда III Владислава. Историки указывают, что Сигизмунд III сам рассчитывал занять московский трон и активно позиционировал свои права на власть в России[1487]. Для этого он использовал символический потенциал одного из самых унизительных для России исторических событий того периода – варшавской присяги захваченного в плен московского царя Василия Шуйского.

Василий Шуйский, представитель первой правящей династии Рюриковичей, был провозглашен царем в 1606 г., заняв престол сразу после убийства Лжедмитрия. Поцеловав «крест всей земле» в Успенском соборе, Шуйский оставался в Кремле несколько лет, легитимизируя свою власть апелляцией к идее наследственности – воцарения на «отчине прародителей»[1488]. Он был свергнут четыре года спустя и пострижен в монахи, а в 1610 г. выдан польскому гетману Станиславу Жолкевскому[1489]. Последний вывез Василия Шуйского и его братьев Дмитрия и Ивана под Смоленск, который осаждали в тот момент польские войска. Здесь свергнутый московский царь был показан польскому королю Сигизмунду III, которому он, по сообщению ряда источников, отказался поклониться[1490]. После двух недель пребывания в польском лагере под Смоленском братьев Шуйских отправили в Польшу.

19 (29) октября 1611 г. в королевском замке Варшавы свергнутый московский царь Василий Шуйский принес присягу своему противнику – польскому королю Сигизмунду III. Процедура была прописана с особой тщательностью, а действо было исключительно пышным. Церемония стоила польской казне немалых средств, потраченных в том числе и на подготовку особого платья свергнутого царя и его братьев. Василия Шуйского привезли к Варшавскому замку в открытой карете, которая была запряжена шестеркой лошадей[1491]. Действо было организовано во время заседания в Варшаве очередного сейма, то есть наблюдать за унижением русского государя могли все знаковые представители польской элиты[1492]. Среди участников присутствовал и отец Марины Мнишек – воевода Юрий Мнишек.