Отметим высказанную А. Б. Каменским идею, что сама концепция «собирания земель» была изобретена Екатериной II в связи с разделами Польши. По мнению исследователя, до начала 1790‐х гг. говорить о существовании этой интеллектуальной конструкции не приходится[1474]. Стоит, однако, отметить, что сам принцип легитимации захвата через декларацию «беру свое», до уровня которой можно редуцировать екатерининскую «находку», универсален; к тому же подобная интерпретация не объясняет, как предложенная императрицей установка могла в достаточно короткие сроки укрепиться в сознании современников, притом что император Александр в дискуссиях о судьбе Литвы продвигал принципиально иные позиции. В конечном итоге именно общественное восприятие территорий, ставших частью империи после разделов Польши, как «своей земли» не позволило Александру I реализовать свой план – присоединить Литву к Царству Польскому. Очевидно, Екатерина II актуализировала уже существовавшую идею, переведя ее на новый уровень с точки зрения осмысления и образности. При этом сам факт работы с нарративом демонстрирует, что императрица осознавала сложность стоящей перед ней политической задачи – интегрировать в состав империи земли, присоединенные на западе, а значит, не вписывающиеся в традиционную ориенталистскую парадигму.

Занявший престол Павел I подробно перечислил в титуле все земли, доставшиеся ему в наследство, включая те, что были аннексированы Екатериной II на западе. В 1796 г. император стал именоваться (помимо указания на Полоцк, Витебск и Мстиславль) великим князем Литовским, Волынским, Подольским и князем Самогитским. В это же время в титуле появилось указание на Курляндию и Семигалию, то есть территории, зависимые прежде от Речи Посполитой и вошедшие в состав Российской империи в результате разделов[1475]. Важно, что приобретенные польские земли в этом случае вошли в категорию «великих княжеств», то есть получили высокий статус и переместились ближе к началу титула. Кроме того, распределение аннексированных территорий указывало на попытку отделить запад империи от ее северо-запада: Павел титуловался великим князем Смоленским, Литовским, Волынским и Подольским, а только затем князем Эстляндским, Лифляндским, Курляндским, Семигальским, Самогитским и Карельским.

Александр I, вступивший на престол в 1801 г., полностью повторил титул отца, убрав лишь указание на орден Иоанна Иерусалимского[1476]. Мечты его отца о территориях на западе (Мальта) не имели для Александра никакого значения – у него было свое видение того, какие западные территории и проекты сделают его настоящим европейцем. Наименование бывших польских земель не претерпело в титуле никаких изменений. В 1815 г. с созданием Царства Польского император тотчас же принял на себя титул царя Польского[1477], а новое «Царство» было включено в императорский титул[1478].