Но мог ли император просто не заметить часовню? На этот вопрос однозначного ответа нет. Скорее всего, Николай не захотел ее замечать. Обращает на себя внимание тот факт, что церемониальный въезд в город во время коронации был перенесен в другую сторону по отношению к Королевскому тракту, который проходил рядом с часовней. Для обеспечения движения кортежа пространство в городе было реорганизовано: у Пражских ворот был сооружен специальный мост[1593]. Эти изменения происходили в другой части Варшавы и на значительном отдалении от часовни. Среди приближенных императора вопрос выбора маршрута для движения кортежа затронул лишь А. Х. Бенкендорф, отметивший, что решение о возведении нового моста ниже по течению Вислы было связано со стремлением избежать «крутого подъема, который вел к Варшаве от Пражского моста»[1594].

Николай и сопровождавшие его чиновники и военные едва ли могли избежать проезда мимо Московской часовни в те дни, когда совершались поездки в Уяздов или Вилянов. Расположение объекта было действительно ключевым: не зря русские источники XVII в. описывали часовню как мавзолей, стоящий на пересечении едва ли не всех дорог. «Новый летописец», например, так характеризовал это место: «В Литве ж царя Василья (Василия Шуйского. – Прим. авт.) и брата ево, князя Дмитрея и со княгинею умориша и повелеша их положити на пути, кои изо всех государств пришли дороги… себе на похвалу, Московскому государству на укоризну»[1595]. Еще более очевидной была ситуация с колонной Сигизмунда, находившейся в паре сотен шагов от Варшавского замка. Ее монарх и свита российского императорского двора видели постоянно. Даже владея латынью не слишком хорошо, император мог легко разглядеть на одной из ее граней доску с красовавшимися на ней крупными словами «Москва» и «Смоленск». Существенно и то, что поездка 1829 г. не была первым визитом Николая в Варшаву. Он бывал в городе еще будучи великим князем, сопровождая императора Александра I, например, во время поездки последнего на сейм 1818 г., поэтому, вероятно, неплохо знал городское пространство, и коронационная поездка 1829 г. неожиданностей в этом отношении принести не могла.

Стоит отметить, что в литературе о Варшаве первых лет александровского царствования содержится информация о том, что российские военные и чиновники знали о существовании в городе такого примечательного места, как Московская часовня. Так, в 1815 г., то есть в момент, когда четкое понимание александровского разворота в сторону Польши в обществе еще не оформилось, Н. Н. Новосильцев и комендант Варшавы генерал М. И. Левицкий ходатайствовали об устроении православной церкви на месте московской каплицы[1596].