Декорации Браиловского «оказались, действительно, монументальны и достойны «Горя от ума». Браиловский, как архитектор, задался целью построить дом Фамусова и выполнил эту задачу просто и остроумно. Он сумел найти выход столько же простой, сколько и наглядный, чтобы показать все внутреннее устройство фамусовского дома: единую комнату, в которой происходит действие первых трех актов, он показал с трех разных сторон. Это – небольшая ротонда с куполом, низкими хорами и шестью поддерживающими ее колоннами. В первом акте зритель видит перед собой окна, выходящие на зимний московский пейзаж: за голыми ветвями деревьев – купола церквей.
Дверь в комнату Софьи – направо, в глубине. В следующем акте окна приходятся налево; в глубине стол и портреты на стене, а вправо вход в залу.
В третьем акте вход в залу находится в глубине сцены, прямо против зрителя, и те маленькие хоры, что окружают купол ротонды, позволяют видеть потолок двусветной, освещенной для бала залы.
В сенях последнего акта Браиловский тоже сумел архитектурно просто и разнообразно использовать пространство: лестница расположена прямо на зрителя, и с двух сторон ее стоят две монументальные колонны – контрфорсы, поддерживающие, очевидно, тяжесть всего дома. У основания этих колонн – дверки, а внутри – очевидно, лестницы, одна из которых ведет в комнату Молчалина. Маленькие окошечки наверху под началом свода дают впечатление жизни, домовитой и уютной, смягчая холодную монументальность сеней. За левой колонной – внизу места для лакеев, выше галерейка и двери в людскую и девичьи. Такое построение дома делает постановку Браиловского более художественной и основательной, чем декорации Художественного театра, о которых, кажется, Брюсов сказал в свое время, что по ним никак нельзя начертить план дома Фамусова» – так рассказывал об увиденном Максимилиан Волошин, побывавший на премьере постановки «Горе от ума» в Малом театре в 1910 г. А через четыре года вышла та самая книга Гершензона. С тех пор этот барский дом на Тверской улице тесно связан с фамилией главного грибоедовского персонажа.
А вот самому зданию не повезло – его уничтожили в 1968 г. Культурная и историческая ценность особняка была известна еще задолго до того, как дом приговорили к сносу, несмотря на протесты московской общественности.
Со старой фотографии глядит на нас этот памятник московской архитектуры и культуры, в стенах которого неоднократно бывали два поэта, два Александра Сергеевича – Грибоедов и Пушкин. Уничтожение этого особняка служит красноречивым примером непоследовательности советской власти. Снесли дом, связанный с именем Пушкина, стоявший на площади имени самого Пушкина. Трудно найти более кощунственный пример отношения к своей истории. Истории, прямо скажем, не слишком богатой мемориальными пушкинскими местами, то есть теми, что дошли до нас в первоначальном виде. В Москве, на родине поэта, не смогли даже сохранить дом, где родился Пушкин, зато до сих пор имеют место споры о том, где мог бы стоять этот дом, длящиеся уже более века. Музей Пушкина на Пречистенке и тот находится в усадьбе, где поэт никогда не был. А здесь стоял такой дом, в самом что ни на есть историческом центре, и свидетельств пребывания в нем Пушкина было сколько угодно. Но… взяли и снесли. Кроме как преступной ошибкой сей факт не назовешь. Но научило ли это кого‑нибудь? Говорится же в народе, что умный учится на чужих ошибках, а дурак – вообще ничему не учится…