Я слушала — и не верила. Сами собой из глаз текли слезы.

— Джульетта Гамлетовна, почему вы мне раньше не сказали?

— Мы сомневались, Оля. Нам нужны были доказательства. Нужно было заманить его в ловушку.

— А я, значит, была наживкой… Но я не могла спутать робота с человеком, понимаете?! Джульетта Гамлетовна, он был такой романтичный, робот так не умеет! Он каждую перемену деревьями в окне любовался!

— Видишь ли, Оля, даже для роботов последнего поколения работа с детьми очень энергозатратна. А у окна в коридоре есть розетка. Каждую перемену этот «Олег Иванович» подзаряжался. Вообще-то в лобной части у него солнечная батарея, поэтому в ясные дни он питался от солнца. А уж в пасмурные — по старинке, от розетки: вставит незаметно два пальца — и вперед. Бедная моя, сколько ты пережила! Но теперь всё это позади.

* * *

В общем, я всё это действительно пережила и, кажется, не чокнулась.

Еще через месяц я вернулась в школу. Вместо Твайса математику вела теперь скучная тетка в очках. Но мне все равно, меня от математики освободили и вообще очень берегли.

Постепенно ко мне вернулись стихи. Джульетта Гамлетовна была со мной так ласкова, разве что конфетами не кормила.

В тот день на урок литературы Джульетта сильно опоздала. Когда она вошла, мы сразу почувствовали, что она чем-то ужасно расстроена. Её как будто подменили. Она села за свой стол, уткнулась в журнал — и вдруг вместо того, чтобы обсуждать современный английский роман, стала вызывать нас по алфавиту читать наизусть «Письмо Татьяны к Онегину». Мы переглядывались и ничего не понимали.

После второго «Письма» мы все уже подыхали от скуки. А после третьего я не выдержала:

— Джульетта Гамлетовна, а как же неделя английского романа?

И тут она сказала каким-то тихим безразличным голосом:

— Да зачем вам это? Вам и отдыхать-то некогда. Когда вам толстые книги читать?..

И посмотрела мне в глаза странным долгим взглядом.

Мария Киппари. Пугачевская сказка

Мария Киппари. Пугачевская сказка

— Шевели багетами, Манефа! А то опоздаешь, и тебя твой Пугачев бросит.

И заржал на всю улицу, дебил.

Манефа шла, вяло переставляя ноги. Живший с ней в одном доме дебил Стрелков усвистал, игриво ткнув ее пальцем.