— Девы, я дочту когда, вам с телефоном дам, — обещала Манефа.

Девам не сильно-то и хотелось. По литре и так задавали немало. Они, как Манефа, вели по утрам уроки у взросликов, а потом отсиживали предметы, филигранно избегали общественной нагрузки и с увлечением плели интриги в собственном классе, добиваясь стрелковского одобрения.

В начале учебного года в класс пришел новенький с фамилией Пугач, ударение на «у». Его супер-секретного отца, Пугача-старшего, перевели в их захолустье, потому что за рекой строили что-то тоже супер-секретное. Об этом никто не должен был знать, но все знали, конечно. Не знали только, что именно.

Пугач был настоящим сыном своего супер-секретного отца. Начиная с сентября он не произнес, кажется, ни одного слова. Отвечал только на вопросы учителя. Смуглый, маленький и гладкий, он носил пиджак с такими жесткими плечами, как будто это кованый доспех. Черные волосы убирал в хвост.

Камыла с Молечкой самозабвенно шептались. Так, чтобы было слышно Стрелкову.

— Секите, девы! Вот это прича.

— Олдовый чел. И не парится.

— Я не понял, чё за попаданец? С какого века?

— Мохнатый миллениум.

— Не, такое в 90-х вроде было.

— Какая разница?

— Ладно вам, давайте позовем его с нами.

Но никто его так никуда и не позвал.

Новенького перешептывания за спиной как будто не беспокоили. Он молчал на переменах, молчал в столовке. И лишь неотрывно смотрел на Манефу своими фараоньими глазами с таким восхищением, что даже самые языкастые отворачивались, чтобы не заляпать. На улице, хищно ощерясь, за ней теперь вдалеке следовала серая «Ауди», которая забирала его из школы.

В классе смешок перекатывался, но боязливо. Что-то в глазах Пугача останавливало переходить к открытому объявлению войны. Вялые попытки потроллить новенького разбивались о его хладнокровный вид и отсутствие каких-либо аккаунтов в соцсетях.

Но на то они и девы, чтобы выбесить хоть черта лысого. Подбить Стрелкова на плутни было парой пустяков. Как-то раз после школы Камыла с Молечкой терлись рядом с Манефой, подпихивая в бока и прыская.

— Ой, Маня, если б у меня такой кавалер был…

— Да отвалите, девы, ничего подобного, — с пол-оборота завелась Манефа.

— Да че ты, кульно же.

— Он прям такой загадочный.