Мэй бросила на сестру быстрый взгляд проверить, не провоцирует ли ее Аманда опять на ссору. Но нет. Она просто говорит, что думает. До сегодняшнего дня Мэй и сама так думала.

– Я получаю то, чего добиваюсь, – медленно проговорила она. – Но это не значит, что я добиваюсь, чего хочу. Я добиваюсь того, чтобы у меня было не как у мамы. Ты, кажется, действуешь по тому же принципу. «Фрэнни», Нэнси, вся семья Фрэнка – совсем не то, что здесь. А мне нужно было учиться, нужно было в Нью-Йорк, нужны были порядок, слава хозяйки дома. Боже! Обхохочешься! Что угодно, только чтоб все не как у матери. Так что обе мы до сих пор под властью ее хаоса.

Аманда вздохнула:

– И что нам теперь делать? Я имею в виду, с матерью?

– Не знаю. Я только знаю, что это серьезно, хотя все еще не хочу в это верить. Думаю, тут в одиночку не справиться. Думаю, нам обеим придется… – Говорить сейчас на эту тему она была не готова и поспешила перевести разговор: – Давай лучше решим, что нам сейчас делать. – Мэй поднялась на ноги, сбегала в «Мими» и вернулась с рецептом. – Это все-таки лучше не терять. Как мы с рецептом Фрэнни поступим?

– Только… Смотри… Сначала давай… – Аманда с трудом подбирала слова. – Мне даже подумать страшно, что мой Фрэнк обо всем знал.

Нельзя сказать, что размышления на эту тему доставляли удовольствие Мэй. Но Фрэнка больше нет. И ломать голову над тем, знал он или не знал, нет никакого смысла.

– Он просто делал, как делали его родители. Понимаешь, одно из двух: или ты идешь за родителями след в след, или сломя голову от них бежишь. Третьего не дано.

– Не родители, а только отец, – твердо возразила Аманда. – Нэнси ничего известно не было. А сейчас она старается матери помочь. С домом.

Все, с чем скоро придется помогать матери, теперь тяжелым грузом легло на их плечи. Хорошо бы про Нэнси Аманда была права. Мэй тоже хотелось видеть в Нэнси опору.

– Кажется, я вернусь домой, – сказала она, и Аманда подпрыгнула от неожиданности.

– Ты шутишь?

– Нет, я серьезно. – Аманда всегда найдет, чему удивиться. Ничего неожиданного в этом для Мэй нет. И не об этом ли они сейчас говорили? – Вернусь. Хотя бы на какое-то время. Если контракт от издательства получу, следующую книгу я и здесь могу написать. Маме помогу. Да мне и самой здесь хорошо будет. Мне теперь кажется, что там, где тебя все знают, невозможно жить по принципу «зачем я живу, не знаю, но на кухне у меня все на своих местах».

– Еще как возможно, – возразила Аманда. – У половины одноклассников Фрэнки родители так живут.

Начинается. Могла бы хоть раз согласиться. Разве не понимает, что в их вечном споре Мэй признает ее правоту?