— Ты все-таки думаешь, что это рак! — упрекнул я его.

— Я не думаю, что это камень, — осторожно ответил он. — Вообще-то это непроизвольное мочеиспускание выглядит хорошо.

— Не с моей точки зрения, — проворчал я.

Повесил трубку и обдумал свое положение. Сегодня утром я промучился полчаса, выдавливая из себя мочи с наперсток, — едва хватило на анализ. А за полчаса или около того, пока я спал, мочевой пузырь выдал достаточно, чтобы насквозь промочить одну брючину, шерстяной носок, башмак десятого размера и глубокое офисное кресло.

Мне срочно требовался путь отступления — вот что я понял. Я поговорил с единственным в мире человеком, кто мог понять приключившуюся со мной беду. Теперь же мой долг — избегать всех остальных, пока не сумею отмыться. Семнадцать двадцать, снаружи все еще светло, и это значит, что мне придется на глазах у всех пройти по кампусу в мокрых и вонючих штанах. Либо так — либо ждать темноты, заодно и штаны просохнут. Соображения в пользу бегства: к этому времени сотрудники (за исключением спешащих на собрание, чтобы лишить меня должности заведующего) разошлись по домам, а студенты наверняка сидели в столовых. И еще плюс: освободив мочевой пузырь, я почувствовал себя прекрасно, как давно уже не бывало. Дистанцию в четверть мили от корпуса современных языков до парковки на задах, где ждет «линкольн», я способен преодолеть на спринтерской скорости. И я уже почти одобрил этот план, когда услышал, как со скрипом открылась двойная дверь в конце коридора и раздались приближающиеся к моему кабинету голоса. Я сразу же узнал голос Билли Квигли и был рад, что это Билли. Если бы мне пришлось выбирать, перед кем из коллег предстать в текущем моем состоянии, я бы предпочел Билли — он, как и все пьяницы, знаком с унижением. Будь он один, я бы вышел в коридор и попросил одолжить мне брюки, и Билли — он бы мне отдал свои.

Но Билли не один. Я узнал голос его дочери, и слепая паника поглотила меня. От многого мне хотелось бы уберечь красавицу-дочку Билли, в том числе от знания, что она флиртовала с мужчиной, страдающим недержанием. Шаги и голоса замерли у моей двери. Кто-то постучал в матовое стекло.

— Он только что был там, — сообщила Мег. — Я слышала, как он говорил по телефону.

— Выходи, долбодятел! — скомандовал Билли. Он уже загрузился дневной порцией. — Наши тупые коллеги все еще возятся. Спускайся, вставим им как следует! Спасем твою никудышную долбодятлову голову!

— Может, в туалет вышел, — предположила Мег. Наверное, просачивающийся из-под двери запах мочи спровоцировал такую догадку.