Плечи Лэндона поникли.

– Я все испортил.

– Думаю, мы оба постарались.

– Прости, что бросил тебя на танцах.

– Лучше попроси прощения у моей бабули: ей пришлось ехать за мной в десять вечера.

Лэндон скривился.

– Прости, что я давил на тебя. Я не собирался. Только хотел, чтобы мы стали ближе. Физически.

– Знаю. И ты меня прости. Я не мог честно сказать тебе, чего хочу.

– Я не хотел тебя обидеть. Просто… – Лэндон вздохнул. – Я люблю тебя. И я должен был сказать это раньше. Но иногда мне кажется, что ты меня не любишь.

– Я…

Любил ли я Лэндона?

Откровенно говоря, я не до конца понимал, что к нему чувствую.

С семьей – другое дело. Там я знал: что бы ни случилось, они всегда будут частью моей жизни, останутся в моем сердце и моей крови.

И с Сухрабом все было иначе. Он для меня был человеком, на которого я во всем мог положиться. Который знал меня от и до. Принимал со всеми недостатками – и при этом заставлял стремиться к большему.

– Я не знаю, – шепотом ответил я.

Лэндон тяжело вздохнул и рухнул на стул.

Теперь я понял, каково это – ударить кого-то по яйцам.

– Мне жаль.

Лэндон покачал головой и вытер глаза.

Мои же оставались до странности сухими.