– Какой прах?

Моя мать моя мать моя мать.

– Прах Чен Цзинлинь, – говорит он, и Уайпо поднимает на него резкий взгляд.

Не мама. Мамина сестра. Моя тетя.

– Здесь развеян ее прах?

– Нет, – настойчиво повторяет Фрэд. – На север. Дальше. – Он замечает мое выражение. – Не говорите моей жене. Она думает, что вы обычный клиент.

У меня в голове все вращается, я смотрю на бабушку, но она отвернулась к окну.

– Ты знаешь, кто я? – спрашивает тогда Фрэд; его голос звучит уже мягче, не так сердито.

Я качаю головой.

После этого он больше ничего не говорит.

Горы пыльно-синих и лиловых оттенков вырастают все выше. Чем дальше мы поднимаемся, тем больше воды вокруг – спокойный, неподвижный сине-серый, растянувшийся далеко за горизонт.

Мы сворачиваем с основной дороги, и машина начинает карабкаться по крутому холму, а затем заезжает на улочку между двумя зданиями.

– Пойдем, – говорит он. – Я покажу вашу комнату.

Он объясняет, как отпереть тяжелую входную дверь, и ведет нас мимо широкого помещения со столами и стульями, дальше по коридору до комнаты А3.

– Вот ключ. – Фрэд поднимает руку и три раза резко стучит костяшками по дереву.

– Это наша комната? – спрашиваю я.

– Да.

– Так зачем вы стучите? – В ту же секунду мне становится стыдно за свой вопрос.