Поднявшись, мы поворачиваем налево, и он останавливает меня у двери в мою комнату.

– Закрой глаза, – шепчет он.

Я бросаю на него недовольный взгляд.

– А это обязательно?

– Тс-с-с.

Я чувствую на лице его разбавленное шепотом дыхание – так близко мы стоим.

Электрическая стена снова здесь, между нами, накалена сильнее, чем когда-либо. Я чувствую, как вес моего тела перемещается с одной ноги на другую, и в голове остается лишь одна мысль: Не наклоняйся вперед. Не падай на Акселя. Не прикасайся к нему.

– Просто закрой глаза, – снова шепчет он.

Я наигранно закатываю глаза, чтобы он не заметил по моему лицу, как сильно я нервничаю. Достаточно уже того, что мой пульс скачет, как безумный. Уверена, он его слышит.

За закрытыми веками я все еще различаю свет; маленькие искорки, как бабочки, которые не могут улететь. Я слышу, как Аксель поворачивает ручку и толкает дверь. Слышу, как щелкает выключателем. Он берет меня за руку, и я едва не вздрагиваю от его прикосновения.

Аксель проводит меня в мою же спальню. Я провела в этой комнате огромную часть своей жизни – так почему же теперь кажется, что это какая-то незнакомая территория? Я слышу, как за нами закрывается дверь, а в голове только мысль: Мы одни мы одни мы одни.

Когда мы в последний раз оставались одни…

– Ну вот, – говорит он. – Теперь открывай.

Это вовсе не моя комната. То есть моя, но выглядит совсем по-другому. Пока я была в отъезде, гоняясь за призраками и воспоминаниями, Аксель красил стены. Рыжие полосы, оставшиеся после моих жалких попыток их побелить, сменились смелыми мазками ярких цветов, закругляющимися и вытягивающимися по всему периметру комнаты. Даже дверь покрашена так, что сливается со стенами. Манговый желтый, кобальтовый синий, зеленые оттенки джунглей и богатые пурпурные тона. Это рисунок в движении. Здесь и волны, и пики… «Как в музыке», – осеняет меня.

Все это похоже на то, что он обычно делает, – превращает рисунки в музыку, – только наоборот. Здесь, в моей комнате, ему удалось воссоздать мир звука в двух измерениях. Похоже на мамину фортепианную сонату, описанную красками.

Некоторые цвета переходят в неуловимые формы, напоминающие силуэты разных предметов и существ. Чем больше я их различаю, тем четче они становятся. Я ищу их, как дети пытаются отыскать в небе облака разной формы. Вот – дерево, а вот кошка. Самолет. Пара ступней.

Вот – на самом верху юго-западного угла комнаты – красное существо с широкими крыльями, темным клювом, длинным тяжелым хвостом. Я застываю на месте, потому что он совершенно точно не мог знать о существовании птицы.