Выбравшись, наконец, из цветущих кустов, Виолетта тщательно отряхнула одежду и осмотрелась, снаружи цветы гораздо больше, чем изнутри походили на аккуратный городской треугольник озеленения на случайно уцелевшем клочке земли, не закатанном в бетон и пластик, и теперь стало очевидно, что вломилась она в эту невыносимую сладость не потому, что цветы поджидали её прямо за углом, как банда нахальных и ловких детишек, а потому, что шла Анна, уткнувшись носом в карту, сама не заметила, как угодила в кусты.

Алла развернула карту, встряхнула, расправила и довольно долго крутила в руках, пытаясь сообразить, с какой стороны она пришла, из какого из многочисленных переулков вынырнула и куда ей теперь следует идти, девушка, раздалось у неё над самым ухом, девушка, смотрите, у меня есть то, что просто обязано вам подойти!

Дальше на Полину надевали какое-то бесконечное платье, синее и зелёное и всё в чайных розах, карту она по-прежнему держала в руках и платье не надевалось, пока кто-то не выхватил карту у Карины из рук, ничего-ничего, убеждал её выхвативший, не волнуйтесь, она никуда не улетит, я сейчас вот тут её камешком, камешком её придавлю и она нам будет лежать смирно, и всё у нас получится сразу, и действительно: платье, наконец, закончилось и Алевтину подвели к зеркалу, почти полностью заклеенному какими-то старыми афишами и рекламными объявлениями о сдаче комнат и прогульщиках собак, так что рассмотреть в нём она могла только краешек подола и что-то в середине, кажется, это был рукав.

Ангелина вдохнула, покрутила плечами и головой, осматривая себя настолько, насколько это возможно без зеркала, впрочем, и без зеркала было очевидно, что платье Валентине совершенно не шло, этому платью требовался могучий торс и необъятный пышный бюст, которых у Василины отродясь не водилось, поэтому вырез декольте болтался где-то в районе её пупка. Книзу платье сужалось так, что невозможно было сделать ни шагу, и поворачиваться тоже, пожалуй, не стоило, подумала Дарья, услышав характерный треск рвущейся ткани где-то пониже пояса, и на неё тут же со всех сторон налетели участливые руки, высвободили её из платья с торжествующими восклицаниями, ну что, девушка, хорошее же платье, очень вам идёт, берём, а? берём?

Зинаида молчала, ей было неловко за порванное платье, острого желания немедленно расстаться с последними деньгами в обмен на ненужную испорченную вещь она не испытывала, но почему-то возразить ничего не могла, пухлый пакет с платьем всучили ей в руки, пришлось доставать кошелёк и выгребать оттуда всё, что было, ой, воскликнула пожилая дама, всплеснув руками (кажется, она была одной из продавщиц), ой, девушка, так вы же остались без копейки, как же вы теперь, а, ничего, сказала Ксения, ничего страшного, я как-нибудь, да как же, продолжала возражать дама, куда же вы теперь, одна в незнакомом городе, да ещё и в чужой стране, у меня карта есть, вспомнила Оксана, где моя карта, куда вы тут её положили, давайте её сюда, ничего, повторяла пожилая дама, ничего-ничего, и Олеся заметила, что на даме надето точно такое же платье, как всучили ей, но у дамы был и бюст, и фигура, платье сидело на ней хорошо и уютно, как на любимой бабушке, она очень похожа на мою бабушку, подумала Маргарита, бабушку, бабушку, пойдёмте же, пойдёмте скорее, участливо говорила дама, увлекая Регину за собой вниз по широкой улице, пойдёмте, я отведу вас в шелтер, в шелтере безопасно, можно переночевать и покушать, и никто с вас ничего не спросит, вот увидите сами, вы, наверное, и языка-то не знаете, раз вам в голову ни одно икскьюзми не пришло, когда мы с вами заговорили, Нина шла за дамой, словно во сне, одной рукой прижимала к груди пакет с платьем, другой пыталась обшарить собственные многочисленные карманы – карта, карта, у неё же точно была карта.