О Лулу он старается не думать. Знает, что это его погибель: если он будет в каждой женщине искать Лулу, то превратится в параноика и, что еще хуже, навсегда останется один. Одиночество его страшит, а думы о жизни без любви погружают в тоску.

Часто вечерами, когда на следующее утро лететь не нужно, он отправляется в столичный район Палермо и закатывается в «Лес-Амбассадор», кабаре для приличных людей, предлагающее сервис ресторана и кафе стоимостью шесть песо за прибор. Предлагают там и другие услуги, помимо музыки и танцев. Есть и отдельные кабинеты, и сеньориты, превратившие приветливость в профессию. Трудится там и одна юная француженка, с которой он нередко проводит время. Привратник кабаре уже не удивляется, увидев его с какой-нибудь роскошной круглой коробкой из шляпного магазина или с букетом необыкновенных цветов. Порой он встречается здесь с другими пилотами и замечает, как они с насмешкой толкают друг друга локтями. Ему плевать на их смешки по поводу того, что он ухаживает за девушкой по вызову, словно за своей нареченной. Для него она и есть невеста – на то время, пока длится их роман. Он прекрасно понимает, что это всего лишь заплатка, чтобы залатать сломанную любовь, но ведь и заплатки помогают колесу не сдуться и продолжить крутиться.

Не доезжая до дома Гийоме, он просит таксиста остановиться напротив винного магазинчика. И спрашивает у продавца бутылку красного вина.

– Какое предпочитаете?

– Самое лучшее!

Гийоме и Ноэль его не ждут, но это ничего. Они уже успели поужинать, но и это не проблема. Пока Ноэль разогревает ему тарелку супа, Тони усаживается в кресло возле Анри и достает из кармана пачку сложенных пополам листов.

– Ты должен это послушать. Я тут начал писать роман о ночи.

– О ночи?

– Да у меня в жизни ни разу не случалось ничего стоящего раньше девяти вечера! На самом деле это книга о ночных полетах.

В первых абзацах об авиации речи нет. Там говорится о ночах в доме в Сен-Морисе, где прошло его детство. Он вспоминает передвижение горящих свечей во тьме огромного дома, словно факельное шествие. И как они, дети, завороженно следили за фантастическими, причудливой формы тенями, пляшущими на стенах.

Тепло домашнего очага скромной квартирки Гийоме напоминает ему о детстве в Сен-Морисе. Коридоры там были ледяными, но в их детской спальне стояла массивная железная печка, и она с равным успехом отгоняла холод и призраков.

Анри с дружеским смирением улыбается.

– Но… разве книга не о ночных полетах?

– Тот дом в ночи, где так мало света и полным-полно теней, отплясывающих жуткие пляски, ничуть не менее таинственный, чем самое сердце Африки.