Дальше идет несколько абзацев юридического характера и в самом низу подпись нового генерального директора.

Буве, и так неизменно чем-то напуганный, сейчас сгорбился больше, чем когда бы то ни было, опустив плечи к самым щиколоткам.

– Буве! Что это вы здесь делаете с открытым ртом? Сметы на горючее за квартал! Шевелитесь!

Буве принимает взбучку с явным облегчением. Так значит, ничего не изменилось.

Но изменилось все. За несколько минут до доставки этой телеграммы в кабинет месье Дора менеджер по персоналу пригласил всех сотрудников на собрание, где им было объявлено о молниеносной отставке директора. Все знают, что обвинение того, кто в течение многих лет заботился о письмах французов как о самом драгоценном, в сожжении почтовых мешков с корреспонденцией просто смешно. Но, с другой стороны, они уже знали, что что-то подобное произойдет, что нынешний владелец компании, удрученный финансовыми проблемами, уже некоторое время мечтал от него избавиться.

То, что Дора несколько недель назад издал распоряжение развести костер за пределами летного поля и бросить в него несколько почтовых мешков, присланных новым поставщиком, правда. Несколько мешков, наполненных макулатурой, с целью испытать их устойчивость к огню – на случай пожара. Не хватало только предлога. Сейчас повсюду дуют ветры обновления. Новые начальники носят жилеты с вырезом до середины груди и цветные подтяжки, и все за то, что нужно избавляться от уже отслужившего свой век. Например, от этого директора, использующего такие методы управления, словно идет война.

На следующее утро Дора приходит в офис, как всегда, раньше всех администраторов. Тщательно выбритый, с уложенными назад с помощью бриолина волосами, как обычно, безукоризненно одетый в приталенный костюм в мелкую полоску, при галстуке, воротничок сорочки заколот элегантной булавкой, на голове – фетровая шляпа.

Курьер, как всегда, вежливо и уважительно его приветствует, хотя и с легким недоумением. Секретарши провожают его взглядом – невозмутимо шествующего с кожаной папкой в одной руке и сигаретой в другой. Одна за другой, по мере того как он проходит мимо их столов, они поднимают голову и тяжелые от туши ресницы. Ни одна не решается что-то ему сказать, кроме негромкого «Добрый день». Им сказали, что он уже не директор, что в компании он теперь никто… Но как же он не директор, если он – месье Дора!

Он подходит к своему кабинету, и все делают вид, что его не замечают. Подходит к двери и вставляет ключ в замочную скважину, но ключ не поворачивается. За ночь кто-то сменил замок.