И продолжается рассказ о России, а Клермон зачарованно слушает, пока на квартал Сен-Жермен не спускается ночь.

А по дороге домой Тони в голову снова лезут мысли о финансовых проблемах. Жалованье пиарщика в «Эр Франс» не больше чаевых. Консуэло, да и ему самому, хоть он от этого и мучается угрызениями совести, нужно выходить, ужинать в хороших ресторанах, платить за аренду квартиры, наверное, слишком для них большой, ходить на театральные премьеры и даже чинить «Бугатти», который уже несколько недель ездит со сломанной дверцей, подвязанной веревкой. Сломанные дверцы его жизни подвязаны веревками уже некоторое время.

Когда он приходит домой, Консуэло его ждет. Она злится, и это сердитое выражение делает ее еще более любимой. Она нервно курит.

– Уже почти стемнело, Тони! – раздается ее крик, едва он появляется на пороге.

– Это случается каждый день, любовь моя.

– Я ненавижу твою иронию!

– А что случилось?

– Попроси консьержа, пусть сходит и купит свечи. Нам отключили свет за неуплату. А у меня прекрасная картина не закончена, брошена на полдороге!

Он предлагает Консуэло конфетку в красивой обертке.

– Через три дня я лечу в Сайгон. Все утрясется.

Она успокаивается. Расцветает улыбкой.

– А прямо сейчас ты не можешь попросить аванс?

– Я уже просил аванс у «Пари-Суар» за эту статью. Нельзя же просить второй раз.

– Давай я попрошу.

– Не пойдешь же ты в газету просить второй аванс!

Она лукаво глядит на него. Естественно, она сможет и точно получит в два раза больше, чем ее муж.

С главным редактором он заключил договор на серию эксклюзивных материалов о перелете Париж – Сайгон, цель которого – побить мировой рекорд по скорости.

Он не испытывает какого-либо интереса к гонке за рекордами, однако в этом случае победителя ожидает премия в сто пятьдесят тысяч франков. Через месье Дора Тони удалось получить прямо с авиазавода новый «Симун», во что и были вложены его последние сбережения. Затея эта совершенно не понравилась его прежнему шефу, который сказал, что все эти соревнования – просто цирк, что к серьезной авиации они отношения не имеют. Но Тони настаивал. Ему нужны эти деньги, и он был уверен, что с легким, как перышко, «Симуном» он сорвет банк.

Тони идет покупать свечи, пока не поздно. Ходить пешком он не любит, но проветриться нужно. Доходит до реки и по мосту Понт-Рояль переходит на другой берег. На площади Пирамид замечает группу людей с плакатами, на которых изображены какие-то символы. Они яростно выкрикивают лозунги: за гордость Франции и против лживых политиканов. Подойдя поближе, он понимает, что они из «Огненного креста», той самой партии полковника Де-ля-Рок, которая слишком напоминает другие фашистские партии, что возникают и расцветают во всей Европе, будучи созданы по итальянской модели Бенито Муссолини.