Они хотят изменить мир, но сделать это, если понадобится, намерены силой. Устанавливают небольшую трибуну, на которую поднимется кто-то из лидеров и начнет говорить речь. Кто-то подходит к Тони и заявляет, что здесь пройдет чествование Жанны д’Арк, но все говорит о том, что это мероприятие будет из тех, что организуются не ради чествуемого, а против кого-то. На трибуну, вещать перед собравшимися, поднимается крупный человек, на котором двубортный пиджак сидит, как влитой, а на рукаве красуется лента с черным партийным символом.

– Мы не заслуживаем тех политиков, которых имеем. Они забыли рабочий народ, опустили руки перед другими державами и позволяют стране утрачивать гордость. Мы не можем этого позволить. И не позволим!

Раздаются крики: против политиков, против коррупции, против безработицы. Тони столбенеет. Он не может отвести взгляд от оратора с импровизированной трибуны, который энергично жестикулируя, говорит о достоинстве, чести, мужестве, патриотизме… Тони испытывает искушение сделать несколько шагов вперед и удостовериться, но на самом деле это ему и не нужно. Там, на трибуне, он видит именно его. Мессианствующего. Категоричного.

Мермоз!

Ему и раньше приходилось слышать речи своего друга, преисполненные негодованием по отношению к политикам, в которых он видел индивидов, спрятавшихся в броню своих кабинетов; слова человека, глубоко уязвленного тем, что так бесславно было покончено с великой авиационной мечтой «Аэропостали». Ему приходилось наблюдать, как друг его с такой силой стучит кулаком по столику в кафе, что подпрыгивают вешалки. Все эти слова он от него уже слышал. Но вдруг ему кажется, что теперь слышит он их впервые. Будучи произнесены в окружении этих штандартов, с этим приложением в виде повязок и маскарадом штатских в военных беретах, слова звучат по-иному. Они другие.

Он остается до самого конца. До заключительного «Да здравствует Франция!».

И пока народ отправляется вслед за знаменосцами, идущими далее по намеченному маршруту, его друг оказывается в окружении адептов, которые его поздравляют, хлопают по спине, стараются увлечь за собой. При очередном повороте головы вследствие своей чудесной интуиции Мермоз понимает, что кто-то глядит на него с другого конца площади.

С мягкой твердостью он стряхивает с себя поклонников, как мог бы стряхнуть хлопья снега с плаща.

– Тони…

– Жан! А я и не знал, что ты вместе с этой… группой.

– Де-ля-Рок вернул нам веру во Францию, которой народ лишился.

– Веру?

– Здесь я нашел настоящую Францию: рабочие, студенты, военные, коммерсанты. Те люди, что создают величие этой страны, а против них продажные политики и банкиры, ослепшие от денег. Мы все поменяем.