Тони приходит в голову мысль, что эта вот мадам Виньи – образованная, тонко чувствующая и очень привлекательная, – возможно, пожелает, чтобы как-нибудь вечерком он почитал ей фрагменты своей новой книги с тем, чтобы узнать ее мнение. Он уже довольно давно пишет записки, которые пока что ни во что не вылились. Раз уж у него не выходит направить их в русло новой книги, они, быть может, смогут сослужить ему службу, проложив русло новой победы.

Консуэло в общей беседе солирует. Говорит о керамике: что это искусство божественное, потому что в качестве материала используется глина, та самая глина, из которой Господь Бог и создал человека. Тони гримасничает, беззвучно высмеивая этот экстравагантный и либеральный католицизм Консуэло и взглядом ища сочувствия у мадам Виньи, которая в ответ озорно улыбается.

Звонит телефон, и звонит уже не в первый раз. Теперь-то он это понимает, осознает в многоголосом шуме разговоров. Он был так увлечен, что не слышал настойчивых звонков. Консуэло, конечно же, трубку не берет. У нее есть правило: не снимать трубку телефона после захода солнца. Оно вытекает из основанной на некоем странном предрассудке теории, что дурные вести приходят только в ночное время.

Тони снимает трубку. Звонок из «Эр Франс», ему звонит один его приятель, бывший летчик, работающий теперь в центре контроля полетов. Странно, что он звонит в такое позднее время.

– Сент-Экс! Это Тайе!

– Что случилось, Тайе?

– Мермоз. Его самолет, «Граф Де-ла-Волькс»…

– Что с ним?

– Пропал.

– Как? Когда?

– Несколько часов назад. Летел над Атлантикой. В девятистах километрах от Дакара. Больше ничего не знаю.

Тони возвращается в гостиную уже в плаще.

– Мне очень жаль, но я должен поехать в офис.

– Но, Тони! – взрывается Консуэло в присутствии гостей. – У нас люди в доме!

– Я должен уйти.

– Ты идешь на работу в девять вечера? А может, тебе какая-нибудь из твоих дамочек позвонила?

Не глядя на Консуэло, он обращается к смущенным гостям:

– Прошу меня извинить. Жизнь одного из пилотов, близкого друга, находится в опасности.

Открывает дверь, потом аккуратно закрывает ее за собой. Он слишком тревожится за Мермоза, чтобы злиться на Консуэло. В глубине души ее ревность ему приятна, она говорит о том, что кое-что он все-таки для нее значит.

Приехав в «Эр Франс», он показывает у входа пропуск вахтеру и проходит. Однако на втором этаже, где расположен центр управления, ему преграждают путь.