Disney выделила на «Своего человека» около 68 миллионов долларов – и это уже после того, как Манн сократил сценарий. Это была поразительная сумма для фильма с небольшим количеством спецэффектов, без значительных коммерческих перспектив и уж точно без задела на сиквел. «Я впервые работал с режиссером, у которого был практически неограниченный бюджет, – говорит Филип Бейкер Холл, сыгравший Хьюитта. – А значит, он мог делать сколь угодно много дублей – даже когда они уже выглядели так, как он хотел. Актеры все время переглядывались: мол, чего он хочет, что ему еще надо?»

По словам Манна, хотел он следующего: «Погрузить вас в сознание этих людей. Я хотел, чтобы вы побыли Джеффри Уайгандом». Отчасти этого удалось достичь благодаря актерам. Манн хотел превратить Кроу в неуклюжего, дубового гольфиста и попросил его почаще поправлять очки, чтобы ухватить врожденную неловкость Уайганда. Поскольку Уайганд в прошлом был знатоком боевых искусств, Манн устроил Кроу на занятия по дзюдо. «Я хотел, чтобы Рассел почувствовал себя уверенно, – рассказывает Манн. – И как только Рассел почувствовал бы уверенность, тренер должен был уложить его на лопатки». Похоже, что это сработало. Уайганд в исполнении Кроу выглядит, будто его уложили на спину, – все понемногу выходит у него из-под контроля.

По замыслу «Своего человека» зрители должны были увидеть мир глазами Уайганда и Бергмана. «Свет, съемка, монтаж, музыка – все сделано для того, чтобы вы оказались там», – говорит Манн. Он ставил камеру над плечами у актеров и близко к их лицам, чтобы зритель видел то, что видят они. В сценах под ярким манхэттенским солнцем он использовал дуговые осветительные приборы, чтобы осветить пылинки и «создать обостренное чувство действительности».

Результатом стал неуютный эффект погружения, особенно в одной сцене ближе к концу – после того, как Уайганд узнает о возражениях CBS против трансляции интервью. От героя ушла жена, а интервью, которое должно было его спасти, похоже, не увидит свет. Он снимает очки и смотрит на пасторальную картинку на стене гостиничного номера; постепенно она улетучивается, а на ее месте мы видим, как две дочери героя, которых ему почти не удается видеть, играют в саду.

Наконец ему звонит Бергман, который находится за две тысячи километров; в поисках мобильного сигнала он бродит по колено в воде у берега. Уайганд берет трубку и разражается руганью:

ДЖЕФФРИ УАЙГАНД: Из-за твоих манипуляций я оказался в этом положении. Пялюсь на здание Brown & Williamson. Окна горят только на десятом этаже. Там юридический отдел. Там мне, блядь, жизнь ломают! ЛОУЭЛЛ БЕРГМАН: Джефри, ты к чему клонишь? (Пауза.) К чему ты клонишь? Ты много кому нужен, Джеффри. Подумай об этом, подумай об этих людях. Мне уже не хватает героев, старик. Таких ребят, как ты, мало. ДЖЕФФРИ УАЙГАНД: Да. Таких, как ты, тоже.