ДЖЕФФРИ УАЙГАНД: Из-за твоих манипуляций я оказался в этом положении. Пялюсь на здание Brown & Williamson. Окна горят только на десятом этаже. Там юридический отдел. Там мне, блядь, жизнь ломают!

ЛОУЭЛЛ БЕРГМАН: Джефри, ты к чему клонишь? (Пауза.) К чему ты клонишь? Ты много кому нужен, Джеффри. Подумай об этом, подумай об этих людях. Мне уже не хватает героев, старик. Таких ребят, как ты, мало.

ДЖЕФФРИ УАЙГАНД: Да. Таких, как ты, тоже.

Сцена намекает на то, что Уайганд в этот момент дошел до отчаяния: он одинок, бессилен, и его, похоже, навсегда заставили замолчать. Но сам Уайганд говорит следующее: «Я никогда, никогда не задумывался о том, чтобы что-то с собой сделать. Даже в голову не приходило. У меня было дело, и я должен был им заниматься. А тяжелые моменты? Ну, бывали, конечно».

Необходимость прожить вслед за Уайгандом трудные моменты его жизни всерьез отразилась на Кроу, который на несколько месяцев преобразил себя ради роли попавшего в историю ученого. Дело было не только в набранных килограммах и приобретенных привычках. Актер настолько глубоко погрузился в эмоции Уайганда, что после нескольких месяцев напряженной работы ему пришлось попросту сбежать от «Своего человека». Кроу так вспоминал последний день съемок: «Майкл что-то твердил мне про следующий кадр, и тут я говорю: «Никогда такого со мной не было, но с этим персонажем покончено. Все, хватит». Он меня обнял и отпустил. Я поехал в Новый Орлеан, напился и пошел петь в караоке. Потом уехал лечиться».

Майк Уоллес, одетый в пальто и бейсболку, добрался до кинотеатра в Верхнем Вест-Сайде на Манхэттене, купил два билета по пять долларов со скидкой для пенсионеров – один себе, другой жене, – и они уселись в зале как раз перед тем, как погас свет. Дело было осенью 1999 года – без малого четыре года назад он согласился, пусть ненадолго, с решением руководства CBS убрать из эфира интервью Уайганда. Ему наконец-то предстояло увидеть фильм, который воспроизвел один из самых мрачных моментов его многолетней карьеры. Он уже читал сценарий «Своего человека» – и уже был недоволен. «Как бы сказать это помягче? – говорил Уоллес. – [Бергман] нас всех обосрал».

У «Своего человека» на тот момент был как минимум один поклонник – Уайганд, который посмотрел фильм пару месяцев назад. Разумеется, табачнику-информатору была известна концовка. В феврале 1996 года, когда скандал вокруг решения CBS длился уже несколько месяцев, «60 минут» наконец показала интервью Уайганда – после того, как его показания решился использовать The Wall Street Journal. Ближе к концу «Своего человека» Уайганд наблюдает за тем, как дочки смотрят интервью в «60 минутах» по телевизору. Это одна из немногих сцен в фильме, когда он улыбается.