Служба по делам индейцев
– Какие у тебя сигареты?
– «Лаки страйк».
– О, хорошо. То есть, черт возьми.
Джагги протянула Барнсу сигарету, и они сели на кухне за стол с белой эмалевой столешницей, на которой Джагги обычно сразу после ужина месила тесто. Ранним вечером она принялась протягивать дрожжевое тесто между большим и указательным пальцами, сомкнутыми в кольцо, и делить его на порции, все время напевая под музыку, доносящуюся из радио. Теперь все булочки испеклись и лежали на противнях под чистыми кухонными полотенцами на стойке для выпечки. Воздух благоухал запахами свежего хлеба и табачного дыма. Она сделала радио потише, но все еще могла слышать одну из песенок Джонни Рэя[104].
– Вот это жизнь, – произнесла она довольным голосом.
– Вот это жизнь, – грустно промямлил Барнс.
– Да что с табой такое?
– Это ни для кого не секрет.
Уголки его рта опустились.
Черт возьми, все в этом человеке, похоже, поникло, подумала Джагги. Хорошо, что у моего парнишки нет этой проблемы. Потом ей стало стыдно за свои мысли. И она отнеслась к Барнсу так, как, верно, хотелось и ему самому: она его пожалела.
– Просто выкинь из головы, – посоветовала она.
– Тебе легко говорить. Ведь это твой сын увел у меня Пикси.
– Знаешь, Стог Сена, ты должен меня сейчас выслушать. Никто не в силах украсть сердце девушки, особенно такой, как Пикси. Она выбрала мужчину, которому захотела отдать сердце, вот и все. Просто выкинь из головы.
– От тебя никакой помощи.
– Оглянись вокруг. Черепашьи горы славятся красивыми женщинами.
– Так мне говорили.
– О, перестань нести чушь. «Мне так говорили!» Это правда, и ты это знаешь. Просто позволь взгляду поблуждать по сторонам. Ты начинаешь выглядеть круглым дураком.