— Слово то же самое, но значение здесь другое, — объяснил сэр Огастес.
— Благодарю, — сказал судья.
— Ну так, — продолжал Дарси, — гончие выбежали на луг, и мы последовали за ними. Здесь первым делом мне бросилась в глаза чрезвычайно вульгарного вида, ярко раскрашенная двуколка, какими пользуются цыгане. Внезапно, к моему великому удивлению, из-за деревьев появился слон. Естественно, гончие были испуганы и лошади тоже, до такой степени, что застигнутые врасплох даже такие опытные всадники, как я, были сброшены на землю. Я неудачно приземлился головой вперед, и только мой цилиндр спас меня. Не успел я освободить глаза от этой помехи, как слон подхватил меня, пронес через весь луг и швырнул к ногам обвиняемого, одетого, как я с ужасом увидел, всего лишь в мокрые подштанники.
— Почему это он был в одних подштанниках? — спросил судья, явно захваченный рассказом Дарси.
— Он заявил мне, что купался в реке вместе со слоном, милорд, распугивая лососей.
— Вы получили какие-нибудь увечья вследствие этого столкновения?
— К счастью, милорд, я отделался легкими ушибами.
— Я привлек ваше внимание к этому случаю, милорд, — сообщил сэр Огастес, — лишь затем, чтобы доказать мое утверждение, что обвиняемому
— Понятно, — неуверенно отозвался судья.
Сэр Огастес сел, и судья обратил взгляд на погруженного, по видимости, в забытье сэра Магнуса.
— Не могли бы вы на несколько секунд присоединиться к нам и подвергнуть свидетеля перекрестному допросу?
— Слушаюсь, милорд. — Сэр Магнус медленно встал и пристально посмотрел на Дарси. — Вы сказали, что единственный урон, нанесенный вам, составили легкие ушибы?
— Да.
— У вас хорошая лошадь? — прозвучал неожиданный вопрос.
Дарси побагровел.
— Я развожу лучших лошадей в стране, — рявкнул он.
— Но эта лошадь явно не была хорошо объезжена?
— Это отличная лошадь, — отчеканил Дарси. — Но только в цирке лошадей приучают общаться со слонами.
— Стало быть, для вашей лошади было вполне естественно испугаться и сбросить вас на землю?