— Лейтенант Шамплер, о котором я говорил тебе, Фелисите.

Она на него посмотрела чуть ли не с ненавистью, слегка поклонилась в ответ на его приветствие и направилась к своей спальне. Но, подойдя к ней и взявшись за ручку двери, заставила себя обернуться.

— Добро пожаловать, лейтенант.

Фелисите хорошо запомнила их первый совместный ужин. Лейтенант, в полуформе, сидел от нее по правую руку. Разговор за едой шел серьезный. Брюни Шамплер уже второй раз отстаивался на Иль-де-Франсе, и хозяева быстро заметили, что он в курсе всех дел колонии. Поначалу Фелисите пришлось сделать усилие, чтобы войти в роль любезной хозяйки дома и проявить хоть маленький интерес к миссии де Косиньи, который опять приехал на остров, желая закончить строительство укреплений, начатое двадцать лет назад на побережье и в Порт-Луи.

— К сожалению, — сказал господин Эрри, — Косиньи вновь нашел способ вызвать к себе неприязнь как губернатора, так и членов Верховного совета.

И тут, сама не зная почему, Фелисите с таким жаром бросилась защищать инженера, что привела своих собеседников в замешательство. Она перечислила все претензии, которые были предъявлены Косиньи, рассказала про те огромные суммы, что были потрачены на строительство долговременных укреплений, а также про хитроумные махинации господина Буве-Лозье, когда тот, заменяя временно губернатора острова — своего родича Варфоломея Давида, просто вынужден был прибегнуть ко всяким уловкам.

— Каким уловкам? — спросил лейтенант, ошарашенный этой горячностью.

Он не привык к молодым особам, не только участвующим в обсуждении подобных вопросов, но и не стесняющимся открыто бранить влиятельного чиновника.

— Чтобы не подводить свояка, он разложил излишки растраченных сумм на работы, которые выполнял Косиньи. Возьмите хотя бы маленький деревянный бункер, что находится слева на набережной. Во сколько, по-вашему, он обошелся?

— В две или в две тысячи триста франков максимум, — предположил лейтенант.

— А его записали в расходной книге на сумму в шестьдесят пять тысяч франков. Мы это знаем от человека, которому можно верить, и господин Косииьи подтвердил этот факт.

— Фелисите! — сказал вполголоса господин Эрри.

Она повернула к нему сверкающий взгляд.

— Имеем мы право, отец, назвать человека мошенником, если он правда мошенник? Да или нет?

— Мадемуазель совершенно права, — улыбнувшись, сказал лейтенант.

Недели сменялись неделями, жизнь текла довольно спокойно. Лейтенант часто завтракал в своей комнате, его обслуживал Неутомимый. Затем господин Шамплер отправлялся в док, где проводил целый день. Случалось, он пропускал время ужина, возвращался гораздо позднее комендантского часа и, извинившись, шел прямиком к себе.