В Петербурге никаким представлениям о неудобствах подобного положения на Кубани не верили, и только в марте 1800 года, когда черкесы уже слишком зарвались и едва не разорили самого Екатеринодара, казачьему атаману Бурсаку удалось наконец добиться отмены нелепого распоряжения.
Сейчас же показали себя черкесам преемники запорожцев.
Летом того же 1800 года они под предводительством самого Бурсака ворвались в черкесскую землю и так похозяйничали там, что одним этим набегом покрыли все потери, понесенные ими в последнее время от черкесов. Спустя немало времени есаул Кобеняк всего с двумя сотнями товарищей снова ворвался к черкесам. Против него выдвинулся было славившийся во всей Черкесии Явбук-бей с пятьюстами наездников, но казаки разгромили их, разграбили их аул Махмета-Паки, отбили всех своих пленных и вернулись с громадной добычей на линию.
Черкесы после этого попритихли. Они сообразили, что их «золотые времена» миновали, что удальцы-черноморцы, раз им развязаны руки, в обиду себя более не дадут и сумеют постоять за себя.
Тогда-то и началась не прерывавшаяся в течение почти шестидесяти лет борьба, вся сплошь состоявшая из мелких схваток, причем главное значение борьбы было в том, что черноморцы привлекли на себя племена адыге и, таким образом, помешали им принять общее участие в борьбе горцев с Русью за Кавказ. Началась на Кубани борьба, которую поэт Полежаев, участник ее, описывает так:
Однако во времена поэта, то есть в 30-х годах минувшего столетия, уже видно было, что конец недалек, и было ясно, на чьей стороне победа. Немного далее поэт говорит:
Подвиги черноморцев
Подвиги черноморцев
Уже в то время, когда Цицианову пришлось вести борьбу за Грузию сперва с лезгинами, а затем с Персией, черноморцы оказали общему делу существенную помощь тем, что командующим на линии совсем не нужно было заботиться о правом фланге. Он был так надежно прикрыт казаками, что совсем обособился в отдельный театр военных действий, на котором воюющие управлялись с врагом своими собственными силами. Черноморцы, руководимые сообразительным Бурсаком, так приспособились к своему положению, что даже пустились на нововведения, немыслимые ни в какой иной войне, кроме той, полной ожидания смертельной опасности, которую приходилось вести им.
После погромов Бурсака и Кобеняка черкесы сидели на своем берегу смирно. Острастка подействовала, но в этом случае «смирно» вовсе не значит, что на Кубани не происходило схваток, не лилась кровь. Это было, но в столь незначительных размерах, что казаки на подобные «мелочи» не обращали внимания. Черкесы являлись на казачьем берегу Кубани мелкими шайками. О массовых набегах ничего не было слышно. Однако это было затишье перед грозой, и на Кубани понимали это и бдительно сторожили безмолвствовавший левый берег. На Кубани появились «плавучие пикеты» – выдумка самого Бурсака. Это были плоты, на краях которых было приспособлено прикрытие от выстрелов. Каждый плот поднимал десяток, а иногда и более людей, вооруженных винтовками, шашками и почти всегда имевших у себя орудие: фальконеты или трехфунтовую пушку. На таких плотах казаки разъезжали от Екатеринодара вниз по Кубани, ни на час не оставляя без надзора черкесского берега. Иногда на тех же плотах перевозился груз, большей частью казенный: порох, оружие и т. д. Черкесы долго приглядывались к этим плавучим махинам, не мешали им плавать, и лишь изредка в камышах левого берега вспыхивал выстрел и в сторону байдака – так назывались у казаков эти плавучие пикеты – свистела черкесская пуля. На такие пустяки не обращали внимания и разве изредка на выстрел отвечали выстрелом. Так шло до февраля 1802 года. Тут случилось, что один из байдаков переправлял в Екатеринодар порох, которого было много – свыше четырехсот пудов. Черкесы пронюхали об этом грузе, и так как добыча для них была слишком соблазнительна, то они и попытались завладеть ею. И завладели. На одной кубанской отмели плот остановился, и случилось это как раз около густой камышовой заросли. В одно мгновение затрещали выстрелы, град пуль осыпал казаков, и, прежде чем плот успел сдвинуться с мели, на него уже вскочили черкесы, и началась рукопашная схватка. Все казаки, которые были на плоту, а среди них и два офицера, легли на месте под черкесскими шашками. Спаслись только двое и то потому, что нападавшие приняли их за убитых и бросили без внимания. Плот, порох, оружие и пушка стали добычей черкесов.