Ему было не очень удобно – в поясницу вонзалась сломанная матрасная пружина, а еще он раза два-три стукнулся головой о стену, – но его член в центре всего происходящего совершенно ожил, и внутри нее он ощущал то стены, то как будто обрыв, то пустоту – все ее естество. Она сжала его; такого он раньше не ощущал; это было словно объятие. Сняв бюстгальтер, она снова положила руки ему на грудь, а потом, стоило ему почувствовать, что он на грани, она потянулась назад и пощекотала его мошонку. Изогнув спину, он кончил. Он чувствовал, как наполняется презерватив и его собственное семя стекает с головки члена. Возможно, он даже вскрикнул.

Только теперь он понял, насколько она опытная. Она наклонилась вбок и потянула его за собой, не давая ему выскользнуть, потом аккуратно отстранилась так, чтобы презерватив остался на месте. Она хорошо знала свое дело. Наконец она встала, выбросила презерватив и вымыла руки. А потом наклонилась и смахнула волосы у него со лба. Последний раз так делала его мать, давным-давно, когда он подхватил вирус и она проверяла его температуру. Девушка протянула ему мокрое полотенце. Оно выглядело достаточно чистым.

Их прощание на том же месте, где Фрэнк нашел ее, вышло несколько неловким. Было уже поздно, десять с чем-то. Они провели вместе часов шесть, и Фрэнк знал, что для шлюхи – вернее, да, для puttana, как их называли в Италии, – это плохо. Он даже попытался поцеловать ее, и другие шлюхи, стоявшие поблизости, засмеялись. Она положила руку ему на плечо и мягко отстранила его. После этого он отвернулся и зашагал прочь, чтобы не видеть, как к ней подходят другие мужчины. Он никогда раньше не ревновал.

На следующий день он вернулся туда, потом еще раз, но ее не было. На четвертый день они отправились в Сен-Тропе. На корабле он слушал, как Рубен, Эрнандес и сержант Кох обсуждали корсиканских шлюх. Они рассчитывали, что во Франции шлюхи будут лучше, хотя Рубену особенно понравилась одна из тех четырех, с которыми он был. Он прозвал ее Хохотушкой. Она позволила ему связать ее и все время хихикала. Одна из шлюх Эрнандеса увидела его член и спросила, un nègre[75] ли он.

Когда они прибыли во Францию, Фрэнк по-прежнему не знал, где немцы, зато там было полно янки и французов. Стоял солнечный день. Повсюду виднелись крейсеры и миноносцы, и Фрэнк насчитал семь авианосцев. Самолеты рисовали в небе следы, будто участвуя в авиашоу. Диверсионно-десантные отряды хорошо выполнили свою работу. С неба падали десантники, на воздушных потоках даже скользили планеры. Фрэнк и его взвод спустились по трапу и до середины бедра окунулись в теплую, спокойную воду. С брызгами и шумом они добрались до берега и рассредоточились. А потом двинулись в глубь материка и всего за день дошли до Ле-Мюи.