Петербург не для таких людей, как он. Трезвые и пустые петербуржцы, вроде Пирогова или персиянина, который заказывает П. пошлое изображение красавицы, могут ничего не опасаться. Но позиция автора, ужасающегося трагедии Пискарева, скорее близка позиции несчастного героя. Поэтому в финальном описании ночного Невского проспекта («мириады карет валятся с мостов <…>, сам демон зажигает лампы») почти полностью повторен городской пейзаж, который в начале повести потрясает Пискарева

<2> Нос

(1832–1835, опубл. 1836)

Майор Ковалев Платон Козьмич – герой социальной фантасмагории, который однажды утром обнаруживает, что его нос исчез с лица и вместо носа, «недурного и умеренного», – «преглупое, ровное и гладкое место».

Ринувшись на поиски «беглеца», майор Ковалев по пути к обер-полицеймейстеру встречает свой собственный нос в мундире статского советника. Герой следует за своим носом в Казанский собор, пытается объясниться («Милостивый государь, мне кажется, вы должны знать свое место»), но получает строгий ответ: судя по пуговицам, мы служим по разным ведомствам. Попытка дать платное объявление в Газетной экспедиции о пропаже носа ни к чему не приводит: экспедитор отказывается принять объявление и лишь советует обратиться в булгаринскую «Северную пчелу», где опытный журналист может вывести из происшествия что-нибудь полезное юношеству. Тот же результат дает визит к частному приставу («у порядочного человека не отдерут носа»).

Не найдя нос, майор Ковалев пробует найти хотя бы причину его исчезновения: не происки ли это офицерши Подточиной (которую в одном месте повести зовут Пелагеей, а в другом – Александрой Григорьевной), желающей женить майора на своей дочери? Неожиданно является «полицейский чиновник красивой наружности» и приносит пропажу. Нос был перехвачен по дороге в Ригу, куда он направлялся по паспорту какого-то чиновника. Однако никакая сила не может вернуть нос на место; доктор со смолистыми бакенбардами и холеными зубами даже предлагает нос заспиртовать. И лишь в некое прекрасное утро, спустя ровно 14 дней после исчезновения, нос обнаруживается на прежнем месте.

Сюжет подчеркнуто-невероятен, как в большинстве «носологических» (о чем писал лингвист и литературовед В. В. Виноградов) повестей, печатавшихся в русских журналах 1830-х гг. Все сколько-нибудь рациональные (при всей их заведомой условности) мотивировки устранены. Тем же утром, когда майор Ковалев замечает отсутствие носа, цырюльник Иван Яковлевич, бреющий его, находит этот нос запеченным в хлебе. Иван Яковлевич пьяница, он вполне мог срезать нос и не заметить. Но в том-то и дело, что он бреет майора Ковалева по воскресеньям и средам, а дело происходит в пятницу, и весь «четверток» (четверг) нос восседал на лице героя, чьи бакенбарды идут ровно посередине щеки и сходятся «прямехонько к носу».