Фильм явно сняли, когда мама вернулась к деду, вскоре после того, как отец пытался ее убить, но это казалось невозможным, потому что в глазах у нее не было ни тени страха. Она выглядела счастливой, довольной, как женщина с деньгами в банке и блестящим будущим на горизонте. Скрывает свои чувства от бабушки с дедом, подумал я. Не хочет их тревожить. А потом понял: нет, не их она пытается обмануть.

Первая ложь моей матери мне, запечатленная на пленку.

Как ей это удалось? Без образования, без денег, без перспектив, как могла мама выглядеть такой уверенной? После того как отец пытался задушить ее подушкой и замахивался на нее бритвой, она, хоть и сумела сбежать и испытывала некоторое облегчение, наверняка представляла, что ждет ее впереди – одиночество, проблемы с деньгами, Говноубежище. Но при виде нее ничего подобного и в голову не приходило. Она была вдохновенной лгуньей, блестящей лгуньей, и лгала, в том числе, самой себе, отчего ее ложь вдруг предстала передо мной в совсем другом свете. Я понял, что иногда мы вынуждены обманывать себя, говорить себе, что мы сильные, что мы справимся, что жизнь прекрасна и наш труд будет вознагражден, а потом пытаться сделать эту ложь реальностью. В этом наша задача, наше спасение, и связь между такой ложью и ее воплощением – один из многих маминых подарков мне. Истина, всегда крывшаяся за ее обманами.

Мама любовалась своим девятимесячным сыном, держа его перед собой, и я, двадцать четыре года спустя, залюбовался ею совсем по-новому. Я всегда считал, что быть мужчиной значит отстаивать себя, но именно с этим моя мать справлялась куда лучше всех остальных. А еще она знала, когда наступает время уезжать. Она уехала от отца, уехала от деда, уехала из Нью-Йорка, и я всегда пользовался плодами ее безумной отваги. Я так стремился проникнуть внутрь, что не ценил дара моей матери выбираться наружу. Сидя на двухсотлетнем диване и глядя в ее зелено-карие глаза, я понемногу осознавал, что все качества, ассоциировавшиеся у меня с мужественностью – сила духа, настойчивость, решимость, надежность, честность, целостность, отвага, – соединялись в моей маме. Я всегда это подозревал, но в тот момент, разглядев воина за маминым хрупким обликом, я до глубины души проникся своей идеей и впервые выразил ее словами. Вместо всех метаний и поисков того, что значит быть хорошим мужчиной, мне надо было всего лишь последовать примеру одной очень хорошей женщины.