Сначала они собирались подвесить на лампу спортивную обувь Харибдова, но он, как назло, долго не возвращался из столовой. Они уже оторвали у одного пятиклассника большой значок и немного погоняли им в футбол, но быстро устали. Походили следом за Ергольцевой, шепотом повторяя: «Грязная ш-ш-ш, грязная ш-ш-ш», и отстали от нее только тогда, когда она три раза накричала на них, а потом ушла разревевшись.

– Нервная девочка! – сказал приятелю Осокин и робко заулыбался в поисках нового развлечения.

Тут он заметил прохаживающуюся по коридору Фаину Рудольфовну, подошел к Кайотову и, врезавшись носом в его красивый узор на голове и обняв его за толстую шею, прошептал в самое ухо:

– Толкни меня на Рудольфовну.

– Что? Ты дурак! Зачем?

– Толкни. Хочу проверить, надела ли она лифчик.

Кайотов тупо ухмыльнулся и поднял вверх глаза с поволокой.

– Она ж тебя старше…

– Это и круто, идиот. Сейчас, когда сойдет с лестницы…

Фаина на ходу проверяла контрольные «летучки» и была сосредоточена на том, чтобы разобраться с кривыми почерками. Кайотов выждал, всей своей массой навалился на друга и толкнул…

Он просто хотел пошутить – ничего такого.

Но то ли его слишком хорошо кормили, то ли мало ел Осокин, то ли Фаина совсем не ожидала резкого удара…

…Всю левую сторону ее тела словно вывернули наизнанку. Шея неестественно выгнулась, и голова, как воздушный шар, начала болтаться в воздухе. Она охнула, подлетела и рухнула на правый бок, прикрывая руками живот. Падая, она прикусила язык, и бумажки вылетели у нее из рук, взмыли в воздух и осыпали ее вертящимся пеплом.

Кайотов стал серым, как высохший асфальт, и на фоне окна в страхе блестели его отупевшие глаза с длинными ресницами.

Он по-настоящему струхнул, когда понял, что Фаине может быть больно. Ведь у учителей не бывает болевых рецепторов – они все с Марса. Только сейчас он заметил, что она ниже их на полголовы и вдвое мельче.

Осокин валялся на полу, делая вид, что корчится от боли, и ноя: «Мои легкие, я их отбил!»

Кайотов застыл и думал подойти к Фаине, но тело его не слушалось, он стеснялся к ней прикоснуться. Она все еще лежала на полу и пыталась поднять голову, часто моргая глазами. Ее желтое платье, похожее на банановую кожуру, было выпачкано в пыли.

Тут Кайотова кто-то оттолкнул в сторону, и парень весь съежился, не успев разглядеть, но почувствовав, что человек этот выше и сильнее его и что плечо у него словно сделано из железа.

Фаина с трудом открыла глаза. Она увидела толпу школьников вокруг себя и тревожное лицо Штыгина, который тряс ее за плечо и протягивал руку.