Жестяное ведро весело зазвенело, когда в него полилась вода из водопровода. Моющее средство запенилось на поверхности. Тряпка на швабре вобрала в себя воду и шлепнулась на каменные ступени, истекая пеной.

Старик танцевал самый неуклюжий вальс в мире. Истоптанный, усталый, пыльный мир становился свежим, сияющим, ступень за ступенью. Старик медленно спускался вниз, а за ним вырастала зеркальная лестница. Раз, два, три! Раз, два, три! Что это за медведь кружится в танце со шваброй?

Монгол вдруг остановился, услышав пролетом ниже чьи-то голоса.

– Ну, еще раз. Ну? А теперь в шею. Тебе нравится? – Юные голоса шептались, но эхо гулко разносилось по пустой лестнице.

Старик мельком взглянул на школьные часы – в такое время из учеников остаются или те, у кого задерживаются на работе родители, или те, кому не хочется идти домой.

Уборщик слишком хорошо знал, что происходит на лестничной площадке, но ему нужно было домыть пол, а потом начать соседнюю лестницу. Если он будет обходить всех, кому захотелось уединиться, школа станет грязным местом.

Услышав его неторопливые шаги и хлюпанье швабры, парочка разомкнула объятья. Монгол со спины узнал Мурата.

– Здравствуйте! – торжественно произнес Мурат, прежде никогда со стариком не здоровавшийся. Ученик расплылся в довольной улыбке, глаза его блестели от блаженства.

Старик как ни в чем не бывало продолжал мыть площадку, негромко напевая свои горловые песни. Когда его швабра почти коснулась ног Мурата, парень, опешив, отошел немного в сторону, и Монгол разглядел девушку из старшего класса, с распущенными волосами и ярко накрашенными губами, что-то пробормотавшую и, видимо, не отдававшую себе отчета в том, что прикрывая пальцами нижнюю губу, она не прячется, а еще больше выдает себя. Впрочем, ее и так было видно, потому что она на целую голову выше Мурата.

Старик удивился про себя, так как ожидал увидеть в объятиях парня совсем другую. Возможно, тогда он обошел бы лестничный пролет стороной…

Низко опустив голову, он продолжал свою работу – мокрая тряпка проехалась по ботинку Мурата.

– Ох! – вскрикнул Монгол. – Слепой старик, не заметил двух школьников, оставшихся, чтобы выучить на завтра все уроки!

– Я же вам сказал «здравствуйте», – скривился Мурат.

– Слепой-глухой старик, совсем никуда не годится! Ему можно доверить только мытье полов, да и то он вместе с грязью смывает таких красивых, таких нарядных детей!

– Мы уже не дети, – сказала Марго и громко хихикнула, – мы почти взрослые.

Лицо Монгола вдруг сделалось обеспокоенным – непривычно было видеть его без всегдашней улыбки.