Старик кивнул и ответил чуть слышно:

– Мальчик был прав: вы его не поймёте…

«Дети – мастера фантазировать, – думала Маргарита Генриховна, устало щурясь на мигающую лампу в коридоре и переставляя отяжелевшие от сидения ноги. – Они могут вообразить, что красная ковровая дорожка, постеленная на пол, – это текущая лава…»

– Ты позвонила ему? – услышала она шёпот Ильи за своей спиной.

– Позвонила, но Кирилл Петрович не взял трубку.

– Ух! – вздохнул мальчик. – Придётся мне самому.

Завуч резко повернулась:

– Люба, я, кажется, не приглашала тебя вместе с нами. Или ты тоже хочешь, чтобы твоих родителей вызвали в школу?

Девочка пожала плечами:

– Мне всё равно.

– Марш домой.

Люба ещё мгновение колебалась, затем отстала.

– Будь осторожна, – снова услышала Маргарита шёпот Кротова за своей спиной. – Они могут ждать тебя на улице.

– Я знаю… – слабым голосом ответила девочка.

Маргарита Генриховна обернулась, но Люба была уже далеко, а Илья шёл, потупившись в пол.

– Как называется ваша игра? – натянуто улыбнулась завуч.

– Какая игра? – не понял мальчик.

Через час подошла мать Кротова. Женщина лет тридцати с большими тёмными глазами, как у сына, и мягкими чертами лица. Она волновалась, отвечала невпопад и постоянно откидывала со лба падающую чёлку.