Некоторые подходили к ним и, соскоблив ножом белый налет, с наслаждением слизывали его языком. Эту «вкуснятину» Корней пробовать не решился.

Сумерки сгущались. Мгла, подсвеченная багровым закатом, заливала берег, но артельщики не прекращали работу. Когда взошла луна, на берегу остался лишь голый скелет с торчащими ребрами (их потом используют при строительстве яранг).

Большую часть мяса и жира на тележках перевезли в ледник, вырубленный неподалеку от берега. Этот запас, еще не раз пополняемый в течение лета, поможет жителям поселка пережить долгую зиму. Внутренности забрала звероферма для голубых песцов. Почти все оставшееся мясо отправили в цех для засолки в бочках. Туда же перевезли китовый ус. Из него изготовят щетки, сувениры, заготовки для защиты полозьев нарт.

Самые нежные куски с хвостовой части туловища сложили в леднике отдельно – для общего праздничного стола, который накрыли на следующий день. На берегу запалили костры, повесили котлы. Вскоре в воздухе завитал, призывая жителей поселка, соблазнительный аромат. Берег наполнился звуками бубнов, песнями, танцами. Со звонкими криками носилась ребятня.

Глядя на всеобщее веселье, Корней подумал: «Какой стойкостью, каким характером надо обладать, чтобы, родившись на голой, промороженной земле в окружении льдов, не только выживать, но и сохранять способность так радоваться жизни».

После китовой охоты минуло десять дней. За это время окружающие поселок холмы преобразились. Снег сошел. Сквозь бурую прошлогоднюю траву из оттаявшей земли выстрелили синие, красные, белые, желтые цветы, образовавшие красивый, пестрый ковер. К сожалению, эта красота оказалась недолговечной. Уже через пять дней от нее осталась лишь однотонная зеленая щетина.

Скитник к тому времени успел обследовать весь поселок и его окрестности. Поднимался на еще заснеженные сопки, где видел отпечатки медвежьих лап. На расползающемся снегу они казались особенно огромными. На протаявших участках краснела сохранившаяся с осени брусника. Побывал на метеостанции, звероферме, проведал Орлова, познакомился с братом Романа.

Прошелся и вглубь залива. Узкие карнизы, уступы, расщелины, пустоты, ниши скалистых берегов были усеяны гнездами птиц. Резкие крики кайр, пронзительные вопли маевок, хриплые голоса бургомистров, свист чистиков сливались в глухой, далеко слышный гвалт, заглушающий даже шум прибоя. Небо было серым от тысяч пернатых, беспрестанно снующих к морю и обратно, чтобы выкормить своих птенцов. Все обитатели птичьих базаров отличные ныряльщики, и без рыбы или рачков никто не возвращается. Среди скал мелькали черные косматые головы мальчишек. Размахивая сачками, они ловили птиц на лету.