Кириллыч взял топор и пошел вырубать крест из лиственницы.

Мы видим издалека, как на высоком берегу два человека ставят крест.

Предрассветный туман наползает от Йорика.

Вместо эпилога

Вместо эпилога

С Егором Коцем, тоже репортером, мы стоим на открытой площадке локомотива. Поезд входит под своды Дуссе-Алиньского тоннеля.

Тяжелые капли падают с гранитного потолка, попадают на наши лица.

С рабочим поездом мы идем до порта Ванино по Восточному кольцу БАМа. Спим валетом на тюфячке, во второй кабине машиниста.

В товарняке больше спать негде. Чумазые уже, как кочегары.

Налетает встречный ветер. Бьет в наши лица.

Тоннель насквозь проходим впервые. И поезд наш – первый.

Сквозняки вечности никогда не дуют в спину. Только в лицо.

В тоннеле возникает гул.

Время, что ли, вырывается из-под колес и накрывает нас долгим эхом.

Локомотив притормаживает на повороте. И к нам на площадку, по ребристым ступенькам, поднимаются Писатель, Зина Семина, Захар, Стоятель путей и Апостол. Оказывается, они живут здесь, в тоннеле…

Вот так поворот винта!

Спрашиваю:

– Вам разве не холодно?

Они становятся рядом.