Все это опустошение породило ложь о том, что ему предшествовало. Чтобы оправдать нападение на город, крестоносцам пришлось выставить жителей Константинополя растленными и беспутными богохульниками. Дворец, церкви, храмы и библиотеки, где хранилась вся правда и вся их история, были буквально стерты с лица земли – полная разруха. Были похищены и преданы огню целые полки манускриптов, пергаментов и свитков, хранящих знания и мысли античного и средневекового мира. Мужчины и женщины, чьи предки многие поколения жили в том месте, что некогда называлось «алмаз меж двух сапфиров», больше не могли за себя заступиться. И отныне Константинополь называли городом, где царит не изысканная красота и глубокая ученость, а неумеренность и гнусный разврат – ведь вещественные доказательства были попросту уничтожены{623}.
После этого массового разорения немногим счастливчикам удалось бежать в Никею, Трапезундскую империю и Эпир на западе Греции. Другие прорвались через Золотые ворота и под градом насмешек обосновались во Фракии. Люди не оставляли желания сберечь мечту о Константинополе. Никея стала духовным центром учености, а царица Тамара содействовала развитию Трапезундской империи на берегу Черного моря – это государство называли «Золотым Трапезундом». Царица непосредственно управляла всеми делами из акрополя в Тбилиси. Ее помнят как святую благоверную царицу Тамару, христианскую царицу Грузии.
Сама Византийская империя распалась. Европейские державы жадно поглощали новые земли: Венеция присвоила западную часть Греции – от Диррахия до Лепанто (Навпакта). Балдуину I Фландрскому достался Константинополь, где он правил вместе со своей семьей (в том числе два года – со своей сестрой Иоландой, матерью десятерых детей). И так далее, и тому подобное{624}. Этот раздел был скреплен договором «О разделе земель Римской империи» (