Османы оказались в незавидном положении. Открывались новые торговые пути через Манилу, а китайцы успешнее, чем прежде, пользовались морскими путями (судя по Селденской карте, составленной в XVII в. подробной карте Восточной Азии, обнаруженной в 2008 г. в архивах Бодлианской библиотеки Оксфордского университета){800}. Власть из столицы постепенно ускользала в руки небольших династий в провинциях. Османский двор западные источники изображали пародией на самого себя. И неудивительно. Так, будущего султана Ибрагима Безумного, которого с младенчества держали в заключении в кафесе, «клетке для престолонаследников» (нечто вроде позолоченной тюрьмы), предположительно накачивали афродизиаками. После чего этот сластолюбец, по рассказам, собирал девственниц, которым велел яростно сопротивляться, пока он их насиловал. Принцевы острова, эти прибежища для ослепленных изгнанников, были лишь первыми среди череды десятка архипелагов на севере, юге и западе, которые охотно служили местами ссылки. Некоторые представляли собой не более чем изолированные концлагеря, другие же несли успокоение представителям знатных или монарших семей, которые не вписывались в те политические игры, что велись при дворе.

Похоже, безопасности Стамбула угрожали стягивающиеся к городу, словно грозовые облака, природные и политические силы. Изменения климата отражались на урожае, из-за исламских правил наследования накопление огромных личных состояний становилось бессмысленным. В период между 1500 и 1800 гг. количество османских городов с населением в 10 000 человек практически не изменилось. Усиливающееся влияние Британской империи в Индии нарушило традиционные торговые пути в Азии. Время для начала дорогостоящих провальных военных походов в чужие земли было совсем неподходящим.

Янычары еще не осознавали этого, но распад войск во время отступления из Вены повлек за собой и начало конца корпуса янычар.

Так что же? Быть может, ход событий, наконец, кардинально изменился, и живущие к западу от Вены могли спать спокойно, не беспокоясь за свои дома, не тревожась, что их дочерям, сестрам, женам грозит опасность оказаться среди оргии в шатре паши или в гареме султана? В последние 200 лет торговля белыми людьми процветала, в основном, в Стамбуле и Каире, торговцы раскинули свои сети как в Азии, так и в Европе. И факт ее существования поражал воображение как жителей Запада, так и обитателей Востока.

Описания влиятельной женщины при османском дворе, mediatrix – от восторженных рассказов Томаса Даллама до ярких историй Эдварда Бартона – все это утвердило некий стереотип. И лишь в XVII в. большинство жителей Запада стали называть стамбульцев мусульманами, приверженцами ислама – прежде же они всегда были всего лишь «турками», «сарацинами» или «арабами».