Там, где когда-то собиралась пылкая толпа англичан, чтобы полюбоваться на минареты, окружавшие их со всех сторон, на арсеналы и хаммамы Костантинийи, каждый из которых был кропотливо расписан, сейчас – произведения религиозного искусства. Они невольно приводят на ум человеческие истории, порожденные этим древним городом. На мозаиках и фресках, созданных в 1960 г. Жаном Кокто, изображена ярость римских солдат, обрушившихся на первых христиан Малой Азии, а над алтарем – гобелен, где смахивающая на Золушку София – в белом платье и под покрывалом – очень напоминает ближневосточную богиню природы и знания, современную Кибелу.

По мере того, как изменялось мировое политическое устройство, запретные плоды Стамбула становились для жителей Лондона, Парижа и Берлина XIX в. все более соблазнительными – и все более достижимыми.

Демографический состав стамбульских улиц менялся. В город тянулось все больше путешественников с Запада. Они приезжали за атмосферой Востока и чувствовали витающий в воздухе дух перемен. В 1807 г. янычары возвели на престол султана-марионетку, а в 1808 г. осадили дворец Топкапы. Мятежников, открывших огонь и опустошивших дома на первом и третьем холмах, в свою очередь, обстреляли с боевых кораблей. В город поехали идеалисты, например Томас Хоуп и лорд Байрон.

В Константинополе из-под кисти Хоупа, философа, писателя и собирателя предметов искусства, вышло более 350 изящнейших картин, изображающих не только мечети с дворцами, но и кофейни с уличными ребятишками. Для многих путешественников с Запада первым впечатлением от Стамбула было смешение с многолюдной уличной толпой всех цветов кожи (поэтому-то при виде темнокожих османских правителей во время Крымской войны и первого в мире чернокожего пилота в 1916 г., Ахмеда Али Эфенди, в дневниках западных путешественников появилось столько пылких комментариев, тогда как в османских источниках этот факт не упоминается). Любимый портрет Хоупа демонстрирует художника в турецком наряде и расшитом арабскими строками жилете в священном районе Эюп.

Константинополь был главной целью гран-тура лорда Байрона в 1809–1811 гг., хотя сначала он заехал в Португалию. Чтобы убить время, путешествующий поэт решил повторить путь греческого героя Леандра, который через Геллеспонт отправился из Европы в Азию «за славой». Приплыв в город, первую ночь Байрон безмятежно провел на борту, зачарованный обманчивым спокойствием Константинополя. На следующий день, пытаясь через телескоп подглядеть за наложницами в гареме султана, поэт вместо этого увидел, как у стен сераля собаки глодают чей-то труп. Следующим неприятным сюрпризом для него стали отрубленные головы государственных преступников в специальных нишах за воротами{844}.