Для себя султан Ахмед III создал убежище, где смешались традиции многих культур. В довольно обшарпанном в наши дни районе, за мелкопроволочной сеткой и грудами гниющих паллет укрылся Айналы Кавак. Это небольшой летний дворец за окруженным стеной садом. Он стал любимой резиденцией султана. От суматохи верфей это сооружение, ставшее образцом смешения восточного и западного стилей, защищали 10 000 кипарисов, представляющих собой охотничьи угодья. На своей миниатюре придворный художник Левни изобразил Ахмеда III – он стоит у позолоченного зеркала (наверное, одного из муранских зеркал, «высоких, как тополя», присланных в дар султану), глядя на водные соревнования, которые проводились на Золотом Роге в честь обрезания четверых его сыновей.
С усилиями по вестернизации возникли кое-какие трудности. В дневнике, который на протяжении 24 лет вел один из жителей Стамбула, Телхиси Мустафа Эфенди и который обнаружился в архивах канцелярии премьер-министра, говорится о том, что чиновникам было поручено срезать с платьев европейские воротники, которые – на свой страх и риск – отваживались надевать некоторые женщины. Автор с такими мерами согласен: «Это удар в самое яблочко! Помоги Аллах, чтобы так продолжалось и дальше»{838}.
Мятежи и гражданские волнения в 1730 и 1740 гг. (когда были разграблены дома и торговые помещения на берегах Золотого Рога) напомнили городу о том, что тут протест – это народная традиция. Крикуны на улицах призывали жителей Стамбула «к оружию», велели закрывать магазины, а когда казалось, что назревает беда, объявлялся комендантский час. Попавшиеся получали телесные отметины: если удавалось избежать казни, то всякого, кого подозревали во лжи относительно его участия, подвергали отсечению конечностей, порке, битью по подошвам или выжиганию клейма (женщин обычно били по ягодицам, а затем высылали из города). Мятежникам отсекали голову. И хотя на Западе писали, что «визитная карточка» Стамбула – сажать на кол (это не так), такое наказание предусматривалось.
Вызывали трения и прибывавшие в город беженцы. После неудачного наступления на Вену в 1683 г. султан не стремился затевать военные походы на другие страны, однако многие из тех, кто пришел в Стамбул за спасением, бежали от столкновений на землях Османской империи. В середине XVIII в. в городе было зафиксировано 10–12 тысяч иммигрантов из Албании. Во время рамадана регулярно случался наплыв попрошаек и дервишей. Эти мигранты, похоже, образовали некий низший слой общества, они спали на улицах, а местные жители их презирали. Бывало, раздавались публичные заявления о том, что эти «непрошеные гости» должны отправиться «туда, откуда пришли».