Маша перевела. Ричард добродушно засмеялся и, наклонившись к Гольде, поцеловал ей руку.

Елизавета Осиповна, ожидая гостей, приготовила в духовке из карпа фаршированную рыбу, испекла картофель, нарезала салат «Оливье», который, она знала, везде и всегда идёт на «ура». И даже решилась вместе с Гольдой к сладкому столу соорудить торт «Наполеон», её конёк, которому научила её покойная мама. За считанные минуты всё это появилось на столе в гостиной. Леонид Семёнович, услышав от сына о госте-англосаксе, купил в супермаркете бутылку шотландского виски. Теперь, когда все расселись вокруг стола, он открыл её и разлил по хрустальным бокалам.

— Дорогие, я счастлив принимать вас в моём доме, — произнёс он, обведя всех взглядом. — Мы с Лизой связаны искренней дружбой с вашими отцами и матерями. А сейчас я вижу и бесконечно рад, что и вы, наши дети, дружны и любите друг друга. Буду краток. Есть прекрасный еврейский тост, которой знают все. Лехаим!

Маша всё шёпотом перевела Ричарду. Он с интересом слушал, говоря «nice, remarkable». Прогулка по Иерусалиму разожгла у молодых людей здоровый аппетит. Понравились и гефилте фиш, и «Оливье», и многослойный хрустящий на зубах «Наполеон», который смели с английским чаем «Ахмад».

Маша попросила Илюшу что-нибудь исполнить. Он сел за пианино, на минуту задумался, разминая пальцы и заиграл «Лунную сонату». Когда он закончил, к нему подошёл Ричард.

— Я никогда не слышал такого Бетховена, Илья. Ты великий пианист, — сказал он.

— Спасибо. Бабушка права, ты хороший человек. Маша тебе рассказывала о нашем друге Романе?

— Конечно.

— Ты её любишь?

— Очень.

— Я бы желал приехать в Лондон на вашу свадьбу, Ричард.

— Надеюсь, так и будет.

За разговорами прошёл ещё час. Открыли окно, и квартира наполнилась тёплым воздухом Иудейских гор. Леонид Семёнович напомнил, что в восемь вечера в Бен-Гурион прилетает из Москвы Лев Самойлович с Верой.

— Лена, к сожалению, приехать не сможет. Духин плохо себя чувствует. Я встречу Льва, а ты, Илюша, возвращайся в Рамат-Ган. Завтра у тебя тяжёлый день.

— Пожалуй, ты прав, отец.

— Друзья, поехали в Тель-Авив. Как раз успеем к закату.

Они попрощались с родителями и Гольдой и пустились в обратный путь. Через полчаса уже миновали Сады Сахарова, оставив позади озарённый чистым предвечерним светом Иерусалим.

5

Утром Яна подняла Илюшу в семь. Вчера Санька и Вика засиделись у них дома и, когда он отвёз их, было уже за полночь.

— Милый, ты не забыл, что сегодня свадьба?