— Да, — произнёс он, смотря на Михаль виноватым взглядом.

— Я давно тебя люблю. Но не знала, как объясниться. Теперь я уверена, что у нас всё получится. Просто сегодня я ещё не готова. Ты меня понимаешь? Я просто боюсь.

Он почувствовал незнакомую ему прежде нежность, обнял её и, стараясь быть сдержанным, стал молча целовать её лицо и шею.

— Знаешь, ты сейчас уходи и приди завтра в это же время. Я буду ждать. Ладно?

— Я приду.

Он поднялся и, боясь оглянуться, вышел из квартиры.

«Она меня любит. Я, оказывается, её тоже люблю. Я раньше думал, что это только счастье. Оказывается, и боль и страдание. И любовь не только страсть, но и душевное потрясение. Она сказала, что готова к близости со мной. А если будут дети? Я к этому не готов», — думал Давид, расхаживая по улице, чтобы сбить ненужное ему сейчас возбуждение.

Когда он вошёл в дом, Юваль уже спал у себя в детской, мама с отчимом уже лежали в постели с книгами в руках.

— Давид, хорошо, что пришёл не так поздно. Ты не голодный? Я сделала на ужин деруны. Они ещё тёплые. Возьми со сметаной.

— Спасибо, мама. Я поем.

Он зашёл в кухню, увидел картофельные оладьи на сковородке и зажёг газовую конфорку. Из холодильника достал банку, которую мама купила в русском магазине, и положил на горячие драники густую белую сметану.

Вечером следующего дня Давид, сказав маме, что идёт на прогулку с приятелем, вышел из дома. Он испытывал одновременно волнение и радость. Его ждала девушка, которая призналась ему в любви и которую он желал. Его чувство было драгоценным хрупким сосудом. Он боялся оступиться и разбить его, и от сегодняшнего свидания зависело, так он полагал, его будущая жизнь.

На Михаль было светлое сатиновое платье, украшенное алыми розами. Оно очень шло к её распущенным волосам и будто напоминало об испанском происхождении её предков. Давид, увидев её, не мог скрыть восхищения.

— Ты сегодня выглядишь, как букет цветов, — нескладно произнёс он.

— Спасибо за комплимент. Я рада, что тебе понравилось платье.

— Не только платье, мне в тебе всё нравится.

— Но я была в школе не первая красавица. В нашем классе Гольдберг по сравнению со мной просто Мисс Вселенная. Да и Сарит, наверное, лучше меня.

— Но у меня с ними нет ничего общего.

— А со мной?

— С тобой другое дело. Это трудно понять и объяснить. Я не люблю красивых слов. Я просто так чувствую.