А почему я не могу застраховать свою коллекцию, так это потому, что не сижу на месте. Несколько месяцев – и опять в путь. Я должен все время двигаться. У меня только дом на колесах, мой пикап и моя собака, я нигде не могу найти хорошую работу, но я не слишком гордый. То вожу мусоровоз. То плотничаю. Могу построить вам стену, или собачью конуру, или обсерваторию. В любом случае я не вписываюсь в систему страхования. Никогда ни пенни в нее не внес, и никогда ни пенни от нее не получил. Иду своей дорогой и в радости, и в горе.

Пола почти дремала, прислонившись к стене. На ее коленях блестела рыбья чешуя.

– Я эти шляпы не на помойке нахожу, расспрашиваю людей: «Нет ли у вас каких-нибудь старых шляп, с которыми вы хотели бы расстаться?» А вот как ко мне попала эта лыжная шапочка: как-то в Дог-Бойле, в Манитобе[130], где я однажды работал на уборке пшеницы, по улице шел муж какой-то женщины. Он направлялся в скобяную лавку купить оконный утеплитель. С подоконника комнаты в гостинице, где жил геолог, занимавшийся разведкой нефти, свалилась жеода[131] и ударила этого мужа по голове. Так вот, эта шапочка спасла ему жизнь. Глядя на меня, не подумаешь, что я могу построить обсерваторию, правда?

Но Кости и Пола уже устали. Они весь день кололи дрова, и теперь сон обволакивал их волшебным оцепенением.

Субботним вечером они снова явились к нему с пирогом, начиненным зелеными помидорами. По вкусу он немного напоминал яблочный, но это из-за одинаковых специй, сказала Пола, корицы и гвоздики. Собственного вкуса у зеленых помидоров нет. Шляпник вскипятил воду для кофе, Пола достала термос с домашним чаем: душистая ромашка и сушеные клубничные листья. Здоровый напиток.

– Главная трудность при строительстве обсерватории, – сказал старик Блад, – состоит в том, чтобы найти место, где ее поставить. Есть вещи, о которых вы бы даже не подумали. Ее нельзя строить близко к большому городу или даже торговому молу из-за мутного воздуха и светового загрязнения от фонарей и уличной рекламы. Найдите место, где по ночам бывает по-настоящему темно. Вот как здесь. На земле осталось не так много мест, где бывает чистая темнота. Мне доводилось спать в степи под открытым небом, видели бы вы, какие там звезды! Дорожные фонари, уличные фонари, фонари во дворах – все они посылают свет вверх, на пуза самолетов. И размывают небо. – Он закашлялся. – Здесь – очень подходящее для обсерватории место.

Пола посмотрела на черное окно, чуть запотевшее изнутри.

– Но темнота – это только первое условие. Оно любому дураку понятно. – Он придвинул свой стул поближе, заглянул в их лица, чтобы удостовериться, хорошо ли они его понимают, и начал считать, разгибая пальцы.