Десерт оказался слишком сладким, а Имоджен уже была немного пьяна, поэтому, сунув ложку в рот, она почувствовала легкую тошноту.

После обеда они шли по тихим улочкам района Сен-Жермен и наконец оказались перед отелем Бенджамина. Имоджен с неохотой согласилась на его уговоры и поднялась вместе с ним в номер.

– Ты ведь воспользуешься кое-чем, – сказала она с нарочитой небрежностью, падая на кровать.

Бенджамин стал снимать с нее жакет, развязывать галстук и расстегивать пуговицы на блузке.

– Конечно, – пробормотал он.

– Я не должна забеременеть.

– Знаю, – сказал Бенджамин, ложась рядом с ней на кровать и целуя ее.

Имоджен почувствовала, как его руки проскользнули под ее бюстгальтер, как он горячо задышал ей в шею. Она схватила его за руку, убирая ее с себя:

– Бен, я серьезно!

Он внезапно остановился и приподнялся на локтях.

– Хорошо. Но мы ведь помолвлены. Разве это будет так ужасно?

– Да, – многозначительно сказала Имоджен, пытаясь сесть, – будет. Это будет концом всего! – добавила она и накинула блузку себе на плечи.

– Джинни, что ты делаешь?

– Прости, Бен, мне очень жаль, но ничего не выйдет. – Она спустила ноги с кровати и стала застегивать молнию на юбке. – Когда-то я тебя любила. По крайней мере, мне так казалось. Ты красивый, умный, обаятельный… Разве могла я не влюбиться в тебя? Но проблема в том, что я продолжала убеждать себя, будто ты – тот, кто мне нужен. А я ведь не должна была этого делать, не так ли? А теперь… когда мы снова встретились, я поняла нечто важное. Я не хочу замуж. Не хочу жить в Америке с твоими родителями. И я точно не хочу ребенка, по крайней мере сейчас. У меня есть работа. Очень важная. Я приехала в Париж для определенных целей, а не для того, чтобы завести любовную интрижку.

Имоджен встала, расстегнула цепочку на шее и сняла кольцо. Подержав его немного в руке, она отдала его Бенджамину.

– Не делай этого, – взмолился он. – Джинни, пожалуйста, я хочу удержать тебя! Ты еще передумаешь. Все дело в войне, когда она закончится, все снова будет замечательно. Разве ты этого не понимаешь?

Имоджен завязала вокруг шеи шарф, надела жакет и опустила ноги в ботинки.

– Ты прав. Отчасти дело в войне. Но главная проблема в том, что я думала, будто влюбилась в тебя. Война заставила меня сделать это. Меня очаровала вся эта романтическая обстановка. Ты был таким обаятельным и внимательным, и мысль о том, что мы можем никогда больше не увидеться, толкнула меня на опрометчивый шаг. Наша помолвка была безумием. И мне очень жаль, что так вышло.

Она остановилась у двери его маленького гостиничного номера в алых тонах, обернулась и посмотрела на него, лежащего на кровати: на его темные волосы, падающие на голубые глаза, на его гладкую мускулистую грудь.