– Да ты знаешь. «Сто тысяч раз прощай…»

– Естественно, я знаю источник – это же моя реплика. Я просто не расслышала. – Она пробормотала что-то еще.

– Что?

– Я сказала: артикулировать надо четко, это важно.

– Это важно.

– Да, важно. – (Мы опять поцеловались.) – Ну хорошо, на сегодня хватит. До понедельника.

– До понедельника.

– Пока.

– Давай. Пока.

Но велосипедные шины совсем сдохли – доехать до дому нечего было и думать, и я пошел пешком сквозь летнее утро с новым убеждением, которое не было плодом абсолютно здравого рассудка, но тем не менее.

Если я буду с Фран Фишер, если она каким-то чудом сможет меня принять с моим темным прошлым и убогим настоящим, со всеми странностями и тревогами, то я, в свою очередь, стану улучшенным вариантом себя, безупречным и примерным, а по большому счету – обновленным. Раньше я не был той личностью, какой хотел, но это не значит, что я не способен к переменам. Для меня начался новый этап жизни, отчетливый, как щелчок секундомера, и отныне меня больше не будут характеризовать через отсутствие, через те качества, которых у меня нет. В пьесе Кормилица перечисляет достоинства Ромео: уж он и добрый, и красивый, и порядочный, и учтивый, но если «красивый» ко мне не относится, то все остальное примерить к себе и приумножить вполне реально. Я смогу стать мудрым, храбрым, верным, борцом с несправедливостью. Я стану остроумным – можно сделаться остроумным, если поставить перед собой такую цель? – но не глупцом и не шутом. Я буду решительным, но не безответственным, популярным, но не вкрадчивым. Буду больше читать хороших книг, тщательнее мыться, чистить зубы с нажимом и в разных направлениях, составлять ежедневный план физических упражнений и неукоснительно его придерживаться, выработаю у себя другую осанку – прямую, уверенную, возьму за правило раньше вставать, чтобы как можно больше успевать. Сменю гардероб, буду следить за своим внешним видом, сделаю хорошую стрижку, прекращу воровать, к отцу буду проявлять больше терпимости, к матери – больше великодушия, стану более достойным братом для Билли. Начну есть салат. Рыбу. Пить воду – воды нужно пить много, около двух литров в сутки, даже у Майлза не получается пить столько воды.

Этим теплым, погожим летним утром я разом дал себе столько зароков, что хватило бы на все новогодние праздники всей моей жизни. Совершенно новый способ бытия, к нему нельзя относиться легковесно, всеобъемлющий проект, но уже не терпелось приступить, и я вовсю размечтался: вот бы у меня в кармане были наушники и портативный плеер, чтобы я мог подобрать для такого случая особый саундтрек, гимн самосовершенствованию. При необходимости все решения оформлю в письменном виде, прикноплю к стене, как прокламацию, и буду их придерживаться, потому что любовь – иных слов не надо – подобна рампе: одни тебя выталкивают на авансцену, другие пристально разглядывают из зала, – а потому все в тебе должно быть безупречно. Я поднимусь на недосягаемую высоту и буду совершенно иначе существовать в этом мире. «Хороший город» – читалось на придорожном щите, «Bonum Oppidum», и мне подумалось: да, наверно, у меня получится; наверно, такое возможно.